Кузнецов М.Н., Понкин И.В. Бесчестная дискуссия о религиозном образовании в светской школе: ложь, подмены, агрессивная ксенофобия. Правовой анализ. – М.: Издательство Учебно-научного центра довузовского образования, 2005.

 

 

1.3.2. Волин Алексей

 

В ноябре 2002 г. заместитель руководителя Аппарата Правительства Российской Федерации А. Волин заявил, что от письма Министерства образования Российской Федерации от 22.10.2002 № 14-52-876ин/16 «веет средневековьем и мракобесием»[1]: «Любое изучение религии в школе должно носить более чем факультативный характер. Как светское государство, Российская Федерация не должна позволять преподавать в государственной школе любое религиозное учение. Оптимально – за пределами здания школы. Уже странно то, что Министерство образования занимается разработкой стандартов факультативного образования. По моему мнению, от этого документа веет средневековьем и мракобесием»[2].  

Если практически во всех европейских демократических государствах преподавание религиозной культуры в государственных школах не вызывает «веянья средневековья и мракобесия» и соответствует современным представлениям о задачах государственной светской системы образования, то совершенно очевидно, что и в России такой подход заслуживает внимания и изучения. Если же отдельные граждане воспринимают именно православную культуру как «средневековье и мракобесие», то это не более чем их личные убеждения, связанные с заблуждением, неприязнью или, в некоторых случаях, ненавистью к православному христианству. Публичные выступления, в которых православное христианство называется «мракобесием», представляют собой пропаганду неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, то есть образуют состав преступления, предусмотренного статьей 282 Уголовного кодекса Российской Федерации. Особенно возмутительны выступления государственных чиновников с использованием подобного рода выражений, что свидетельствует о наличии в органах государственной власти РФ сохраняющихся с атеистических времен «реликтов», продолжающих руководствоваться в отношении верующих и Церкви не правовыми нормами демократического государства, а погромной идеологией большевиков.

Совершенно абсурдно выглядит сентенция о «более чем факультативном характере». Что это такое? Бывает еще «менее факультативный характер»? Государственный чиновник в публичных интервью не может использовать «кухонную» лексику, давать такие непрофессиональные комментарии.

Еще цитаты из выступлений А. Волина:

«Если Минобразование считает необходимым ввести религиоведческий курс, тогда в нем должны быть основы всех религиозных мировоззрений, а заодно история атеизма»[3];

«В целом более чем сомнительно вообще преподавание на территории государственных школ любых религиоведческих вещей. Потому что Россия, слава богу, является светским государством. Это закреплено в ее конституции. Более того, школа в стране была и должна оставаться отделенной от церкви. Все другие вещи, они крайне опасны и чреваты, потому что в условиях многонациональной и многоконфессиональной страны необязательно изучение религиозных дисциплин в школах. Оно приведет к неминуемому расколу в школах, потому что православные дети будут изучать православие, дети из мусульманских семей будут изучать основы ислама, дети буддизма – основы буддизма. Повезет, конечно, детям атеистов, которые, видимо, не будут изучать ничего, от чего их сверстники будут им сильно завидовать»[4];

«Если Минобразование считает необходимым ввести религиоведческий курс, тогда в нем должны быть основы всех религиозных мировоззрений, а заодно история атеизма. Правда, если ислам, иудаизм, буддизм, а также верования африканских племен и культы народов Океании будут преподаваться в том же объеме, какой отводится по этой программе на изучение православия, существует опасность, что не останется времени на математику и физику, не говоря уж об иностранных языках.  Более того, православие не является единственной христианской религией. Кроме православных, есть католики и протестанты – в том числе и в России, не говоря уж о чисто российских ответвлениях вроде староверов и баптистов»[5].

В данном случае А. Волин использует манипулятивный прием, намеренно доводя ситуацию до абсурда. Какие культы Океании? Для чего нужно учащимся школ преподавание знаний о культах Океании, тем более, в том же объеме, что и православия для православных, ислама для мусульман и иудаизма для евреев? В каком государстве мира – США, Великобритании, Израиле, Испании – вместо культуры своего народа, в том числе религиозной культуры, присущей данному народу, школьники изучают мешанину из культов и верований всех стран с одинаковым распределением учебных часов на каждую религию или верование? Такого нет нигде. Потому что это требование абсурдно и аналогично требованию замены общеобязательного изучения русского языка в российских школах на одновременное изучение всех языков и наречий народов и национальных групп, населяющих Россию.

С одной стороны, А. Волин использует непорядочный прием в дискуссии, в очередной раз выражая своими высказываниями свое ксенофобское отношение к православному христианству. А с другой – А. Волин стал, в определенной мере, жертвой ложной парадигмы, всячески навязываемой российскому обществу вторгающимися в область политики активистами «научного атеизма», с советских времен привыкшими манипулировать религиозной жизнью и в новейшей истории переназвавшими себя «религиоведами». Эта парадигма утверждает, что учащимся недозволительно преподавать знания о какой-то одной религии, даже на основе добровольности выбора, поскольку «остальные могут обидеться» (приводится целый спектр надуманных причин, взятых, что называется, «с потолка»), что только преподавание знаний о ряде религий в рамках единого общего курса может по-настоящему обеспечить толерантность учащихся и т.п. Однако если право граждан на получение знаний о какой-то одной традиционной для их народа религии (исторически присущей, исторически обусловившей культурное развитие, исторически оказавшей наибольшее или определяющее влияния – как угодно можно назвать, в данном случае не важно) легко выводится из совокупности конституционных норм и норм международных актов о правах человека, и проблем никаких нет, если соблюдается добровольность, то с определением количества преподаваемых религий в общем курсе большие сложности. Сколько религий брать в учебном религиоведческом курсе? Четыре – православие, ислам, иудаизм и буддизм? Если с русскими школьниками, проживающими в регионах населенных буддистами, все ясно, то для чего нужны знания о буддизме вологодским, татарстанским, карельским, курским школьникам, русским по национальности? При всем уважении к буддизму, вполне возможно, что они никогда с буддистами в своей жизни не столкнутся. Тогда как, к примеру, с католиками или армянами общаться будут наверняка.

Почему общие знания о буддизме, а не об Армянской апостольской церкви и ее традициях? Армян проживает в России сопоставимое с буддистами количество (если не больше!). В Якутии буддизм распространен отнюдь не так, как местные языческие верования, которые объективно связаны с культурой якутского этноса. Почему буддизм, а не язычество?

Далее, буддизм – это не мировая, а региональная религия, изначально распространенная в Юго-Восточной Азии. Эта религия исторически не присутствует ни на каком другом континенте. Наличие сегодня отдельных организаций буддистов в большинстве стран мира не является показателем, поскольку адепты организации Свидетели Иеговы так же распространены по всему миру, что, однако же, не дает оснований признавать эту религию в качестве мировой религии.

Иудаизм – это не мировая религия, а религия, исповедуемая одним народом – евреями, пусть, и расселенными по всему миру, аналогично тому как учение Армянской Апостольской церкви исповедуется одним народом – армянами.

То есть, если брать критерий определения мировой религии как религии, распространенной во всем мире (по крайней мере, на двух и более континентах[6]) и исповедуемой многими народами, а не одним единственным народом, то получится, что мировых религий лишь 2 – христианство и ислам?

Допустим, пойдя вслед за сложившимися стереотипами, признаем мировыми религиями 4 религии – христианство, ислам, иудаизм и буддизм, принято решение о преподавании знаний о всех четырех религиях. Но сразу же возникают вопросы относительно того, что именно подразумевается, когда говорится о преподавании знаний о христианстве? Только православие? Или православие + католицизм? Или православие + католицизм + протестантизм? Если последний вариант, то какой протестантизм? – Лютеранство? Или лютеранство + баптизм? Или лютеранство + баптизм + адвентизм? Или лютеранство + баптизм + адвентизм + пятидесятничество? А если заявят свои претензии действующие в России южнокорейские радикальные протестантские организации? Как быть с тем, что ряд ангажированных и недобросовестных российских «религиоведов» относят к протестантам мормонов и свидетелей Иеговы[7]? О них предлагаемый учебный курс тоже будет говорить в рекламном ключе? Невзирая на то, что открыто распространяемая организацией Свидетели Иеговы литература прямым авторским текстом называет всех не-иеговистов «козлоподобными людьми»[8]?

Далее, чем предпочтительнее Свидетели Иеговы последователей Рерихов, неоязычников или неоиндуистов?

Если говорить о религиоведческом преподавании знаний о православии в общем сборном религиоведческом курсе, то о чем здесь речь? Православие только Русской Православной Церкви? Или православие Русской Православной Церкви + старообрядчество (какое именно из существующих в России течений)? Или православие Русской Православной Церкви + старообрядчество + еще несколько традиций православия других православных поместных церквей? Или добавят ряд псевдоправославных учений, типа оккультно-религиозной псевдоцелительской секты Рафаила Прокопьева и Стефана Линицкого?

Что предлагается преподавать из иудаизма? Только прогрессивное течение иудаизма, или же только хасидизм, либо объединенный блок в составе курса?

Эти вопросы не находят ответов. В лучшем случае они решаются волей конкретного чиновника, исходящего исключительно из личных симпатий и антипатий.

Проблема заключается в том, что даже сформировав список из 10-15 религий, рекомендованных (кем?) для изучения школьниками, этот список невозможно сделать закрытым, исходя из каких-то правовых оснований. В таком религиоведческом преподавании перечень из 10-15 изучаемых религий ничем не предпочтительнее перечня из 4 религий, или 50, или 100 (включая столь близкие сердцу А. Волина культы Океании). В сухом остатке – лишь мотивация субъективной предпочтительности лица, принимающего решение или лиц, оказывающих на это лицо давление. Но их предпочтения не могут быть значимее предпочтений других граждан России.

Точно так же нет никаких правовых оснований для того, чтобы в случае судебного обжалования теми же кришнаитами, активно пропагандирующими в своих книгах неполноценность граждан по признаку отношения к религии, факта невключения в религиоведческий школьный учебник знаний о них (аргументация будет самая простая – манипулирование словом «дискриминация»), им было бы отказано в удовлетворении их жалобы.

И так до бесконечности. Но всегда останется какое-то вероучение, представители которого могут заявить свои претензии.

Вопрос только в том, что дети физически не в состоянии освоить в рамках школьной программы столько информации. Несомненно, однако, что в случае введения такого «всеядного» школьного религиоведения, объективно непосильного и ненужного для школьников, возникнут массовые протесты родителей учащихся, которые вполне обоснованно станут заявлять, что они не желают, чтобы их детей загружали рекламной информацией о кришнаизме, мормонизме, иеговизме и пр. Независимо от того, что думают по этому поводу чиновники Минобрнауки и все религиоведы России, вместе взятые, права и волеизъявление родителей здесь будут доминирующими. Отсюда – множественные конфликты и судебные разбирательства.

Таким образом, требования А. Волина преподавать одинаково знания о вообще всех религиях и верованиях являются откровенно провокационными и, в случае, если бы они были реализованы на практике, отнюдь не привели бы к росту терпимости в нашей стране. Думается, что абсурдность своих требований и претензий понимает и сам А. Волин, но нетерпимость к христианству, тем более, в условиях отсутствия правовых аргументов заставляет его обращаться к недобросовестным методам.

Выход здесь один – в различных гуманитарных курсах должны преподаваться самые общие знания о крупнейших на территории России религиях, оказавших значимое влияние на культуру народов России. Но при этом должна быть предоставлена возможность знакомства учащихся с религиозной культурой своего народа на основе добровольности выбора.

Продолжим. А. Волин заявляет: «Вообще, у меня складывается впечатление, что мы чрезмерно преувеличиваем уровень религиозности общества. Социологические опросы показывают, что большинство людей считают себя верующими. Но при более детальных вопросах выясняется, что они не ходят в церковь, не знают молитв и не соблюдают постов»[9].

Но совершенно очевидно, что вопрос частоты посещения или непосещения церкви верующими является делом исключительно отношений между священнослужителями и верующими, а уж никак не делом правительственных чиновников. Тем более, он не может быть взят в основу государственной политики в сфере отношений с религиозными объединениями. Такая политика может быть основана исключительно на учете выраженной гражданами самоидентификации с той или иной религиозной традицией, на учете добровольно выраженной гражданами принадлежности или предпочтительного отношения к той или иной религии, к тому или иному религиозному объединению. Соблюдение или несоблюдение постов гражданами никоим образом не касается А. Волина, и он не вправе давать оценку мере и качеству соблюдения постов.

Как далее заявляет А. Волин: «Вера в Бога в настоящий момент сродни вере в коммунизм образца 1985 года. Особо радует повышенная набожность бывших членов партии. К тому же опыт нашей школы показывает – как только там начинают преподавать какую-либо идеологию, обязательно получается история КПСС. Не надо быть пророком, чтобы предсказать, что отношение детей к обязательному изучению в школе Закона Божьего будет примерно такое же, как к истории КПСС. И в результате вместо религиозных прихожан Минобразование и церковь получат миллионы воинствующих атеистов. Почему мы считаем, что нравственность – прерогатива одной из десятка мировых религий? А 30% атеистов в нашем обществе что ли априори безнравственные? Не говоря уж о том, что и к религии, точнее, к ее служителям можно выдвинуть массу претензий по поводу нравственности. Вспомним хотя бы последние скандалы с католиками-педофилами. К тому же любой религиозный ренессанс заканчивается революциями и возвращением в средневековье. Радикальный ислам тому пример. Религия – сугубо индивидуальное дело каждого человека. Если в семье считают, что ребенок должен знать про ангелов и духов, его отведут в воскресную школу при церкви. А если государство начинает считать возможным вмешиваться в личную жизнь граждан и указывать, во что им верить и что думать, – это первый признак тоталитаризма»[10].

А. Волин здесь намеренно лжет. Министерство образования не вело речи о введении курса Закона Божьего, тем более – в качестве обязательного курса.

В цитируемом выступлении А. Волин противоречит сам себе. Он одновременно указывает на высокую религиозность (по А. Волину атеистов 30 %, следовательно, верующих – 70 %) и заявляет, что степень религиозности «мы чрезмерно преувеличиваем». Кто «мы»? Граждане? А. Волин не вправе выставлять себя судьей их религиозности и вмешиваться в их частную жизнь. Подобного рода высказывания государственного чиновника являются грубейшим нарушением законодательства Российской Федерации, поскольку пункт 5 статьи 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» устанавливает, что никто не может подвергаться принуждению при определении своего отношения к религии. Согласно пункту 2 статьи 4 указанного Федерального закона, в соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания.

Отождествление А. Волиным коммунизма и православия – безнравственно и преступно в отношении памяти миллионов людей, ставших жертвами большевистского геноцида верующих православных русских людей.

И снова ложь о «вмешательстве государства», каких-то «указаниях» от государства по вопросам веры, опять ложь об обязательности изучения православной культуры.

Совершенно некорректны и возмутительны попытки А. Волина экстраполировать пороки отдельных католических священников, деятельность которых стала причиной скандалов, обобщенно на всех католиков. Это явно показывает его ненависть и нетерпимость ко всему христианству вообще, а не только к православию.

А. Волин использует и другие недобросовестные методы – манипулирует сознанием читателей посредством нагнетания истерии вокруг мнимых угроз:

«Если говорить вообще о преподавании православия, то в условиях многонационального и многоконфессионального государства это опасно. Образование должно объединять нацию. А у нас может получиться, что россияне-православные будут изучать православие, россияне-буддисты – буддизм, а россияне-мусульмане – ислам. Школа, как известно, должна готовить человека к жизни в обществе. Непонятно, какую помощь окажут в этой подготовке знания об ангелах и падших духах»[11].

Почему в Германии, США, Испании возможность ознакомления католиков с религиозной культурой католицизма, протестантов – с религиозной культурой протестантизма не разделяет нацию, а в России – разделяет? Очевидно, что данный тезис является совершенно надуманным. Тем более, никаким образом не приведут к «разделению нации» «знания об ангелах и падших духах».

Ненависть и нетерпимость А. Волина проявилась и в откровенно возмутительных нападках на священнослужителей, большинство которых А. Волин огульно и оскорбительно обвинил в низком уровне умственных способностей и необоснованно заподозрил в преподавании ранее курса марксизма: «Мы знаем ум, возможности и талант большинства наших священнослужителей, равно как и многих школьных учителей, которые наверняка просто переквалифицируются с курса Марксизма на курс единобожий. В конечном итоге, чтобы они не преподавали, у них получится краткая история КПСС. И результатом этого, скорее всего, станет, что в результате полуобязательного религиозного обучения страна получит десятки миллионов воинствующих атеистов, что наверно даже где-то и может явиться позитивным моментом. Но, к сожалению, это единственный позитивный момент во всей этой истории»[12].

Столь горячее приветствие А. Волиным возможности воспитания «десятков миллионов воинствующих атеистов» позволяет его самого отнести к приверженцам идеологии воинствующего атеизма и оценить его деятельность, как государственного служащего, как прямое и грубейшее нарушение статей 13 и 14 Конституции Российской Федерации, а также пункта 4 статьи 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», устанавливающего, что должностные лица органов государственной власти, других государственных органов не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии.