Религиозная безопасность России |
Абрамов Д.М. Святой Валентин и его время
«Взявшие меч»
Средства массовой информации о дне святого
Валентина. Красивая история о католическом святом или древнее, смутное предание? Фрагменты из истории римской армии I - III в. по Р. Х. Римская империя и варвары-готы.
В канун дня святого Валентина, отмечаемого римо-католической конфессией
14 февраля, пресса живо прореагировала на тему праздника любви и согласия, с
энтузиазмом отмечаемого в последнее время российской молодёжью. А на самом
деле, что общего между церковной традицией чествования памяти святого, реалиями
исторической науки и брендом «валентиновцев»?
Не
только многочисленные газеты, но даже и журналы, например «Этносфера», взахлёб
заговорили о том, что недавно глава делегации католиков епископ города Терни
Винченцо Палья передал Русской Православной Церкви частицу мощей этого святого и что за это его благодарил патриарх
Алексий II. Но
тут же последовало перепевание и «передирание» непроверенной информации. Одно
то, что день святого Валентина был назван «праздником католическим», хотя св.
мученика казнили, как сообщалось, в 270 г., должно было заставить насторожиться
любого мало-мальски профессионально подготовленного историка. Но «Этносфера»,
надо отдать должное, выдала самую обобщённую и «необходимую» информацию в
следующем виде: «Валентин был священником и врачом, жил в Риме во времена
Клавдия Второго (III в.),
воевавшего со всеми подряд. Когда у
императора возникли проблемы с очередным набором солдат, он усмотрел причину в
привязанности новобранцев к жёнам и семьям и отменил свадьбы и помолвки. Валентин же тайно венчал влюблённые
пары. Священномученика казнили 14 февраля 270 года. Позднее влюблённые католики
выбрали его своим покровителем… Русская Православная Церковь отмечает память
святого Валентина Италийского 12 августа».(1)
Что же
касается авторов газетных статей, то их фантазии оказались куда более неуёмней.
Здесь можно прочесть, что «в III веке
император Клавдий II
собирался покорить мир, но римская
армия испытывала острый недостаток солдат для военных походов, что мешало
воинственным планам. Источник всех бед полководец видел в браке и поэтому запретил обряд венчания. Но для любящих
сердец нет преград – и вот епископ
Валентин пренебрёг запретом тирана. Обряды совершались тайно». Далее фантазии
разыгрываются, и сообщается, что Валентин был арестован и, уже находясь в
тюрьме, за день до казни исцелил дочку одного из тюремщиков, которая была
тяжело больна. Вслед за этим епископ
влюбился в неё и отправил ей прощальное письмо с признанием в любви и с
подписью: «Твой Валентин». Правда, далее предложена и другая версия, что письмо
предназначалось детям и друзьям епископа. Уже в 496 г. римский папа
Геласиус объявил 14 февраля днём святого Валентина. С тех пор влюблённые почитают святого Валентина и считают его своим заступником.
Всей
этой информации вполне достаточно для того, чтобы представить себе героический
образ святого мученика-христианина, пожертвовавшего собой в борьбе с тиранией
во имя любви. Действительно, красивая история. Однако, как было сказано
Платоном: «Сократ мне друг, но истина дороже». Поэтому элементарное критическое
осмысление этой истории уже сразу
ставит под сомнение её правдивость.
Во-первых,
в 270 г. ни о каком римо-католичестве говорить не приходится и, следовательно,
о католических праздниках тоже. Все святые Вселенской Христианской Церкви,
особенно той эпохи, почитаются как западными, так и восточными христианами.
Во-вторых,
надо попытаться реально разобраться в вопросе о том, нужно ли было императору
Клавдию II отменять свадьбы и помолвки своих солдат, собирался ли он покорять мир и мог ли он воевать
со всеми подряд. Сразу же необходимо отметить, что завоевательный потенциал
Римской империи был исчерпан уже к началу II века н. э. Император Траян (98 – 117 гг.) сделал
последние присоединения к Римской империи. Ими стали Дакия и часть Северной
Месопотамии. Его преемник – император Адриан (117 – 138 гг.), осознавая, что
империя уже не в состоянии вести наступательные войны, провозгласил и стал
осуществлять стратегию активной обороны. Этой стратегии Рим придерживался до
середины III в. н.
э. На протяжении этих ста - ста двадцати лет оборонительный потенциал империи
значительно изменился. Именно тогда была выработана тактика отношений с
варварами-германцами. Уже император Марк Аврелий (161 – 180 гг.) разгромил
одно из самых воинственных германских
племён – баваров, вторгшихся на территорию империи у верховьев Дуная, и
расселил их вдоль лимеса (рубежей) с другими германцами, предоставив им земли
для обработки и принудив их нести пограничную службу. Новые преемники верховной
власти в Риме во многом проводили ту же политику в отношениях с германцами.
Вчерашние варвары, населявшие порубежные земли, всё чаще привлекались к службе
в рядах вооружённых сил империи и получали статус федератов – союзников римлян.
Римские армии начинали использовать военную тактику германцев. Значительно
изменилось положение вооружённых сил в
правление первого представителя целой плеяды «солдатских императоров» Септимия
Севера (193 – 211 гг.). Достаточно образно и метко об этом времени высказался
современный германский исследователь Карл Крист. «Насколько глубоким был
перелом, который представляло для империи правление Септимия Севера, лучше
всего показывает изменение социальной структуры. “Будьте едины, обогащайте
солдат, пренебрегайте всем другим!”- если Септимий Север на смертном одре
сказал своим сыновьям эти слова, то он, безусловно, следовал им сам, даже если
эти слова не являются историческими. Фактически условия римской армии никогда раньше не были улучшены так, как при Севере. Годовое жалование легионера
почти удвоилось по сравнению с Домицианом (2). К этому надо добавить
натуральные повинности для продовольственного снабжения. А также «разрешение даже для простого солдата жить
вместе с женой в законном браке», – пишет указанный автор (3). В начале III в. семьи римских солдат стали
массами селиться близ лагерных стоянок и крепостей, создавая, таким образом,
пригороды рядом с центрами будущих городов. В пограничных областях Север
разрешил солдатам обрабатывать землю.
Все эти меры, с одной стороны, повышали ответственность войск за отведённые им территории и места
базирования, с другой, – снижали их мобильность.
Однако
неотвратимый социально-экономический кризис всё более поражал огромную рабовладельческую
империю. К середине III в. он
был осложнён серьёзными политическими событиями. За это время империя обрела на
Востоке грозного и сильного врага – Иранское царство. Иранцы захватили
Месопотамию и обрушились на римские провинции в Сирии. Рим был втянут в затяжную
и кровопролитную войну на Востоке. Трудностями империи воспользовались готы и
другие германские племена. Готы захватили Северное Причерноморье от низовьев
Дуная до восточных границ Боспора. Была развязана серия кровопролитных
войн между германцами и римлянами,
известных как «готские войны». Они начались в 250 г. с нападения готов на Мизию
(правобережные земли нижнего течения Дуная). Империя была более не в состоянии
придерживаться стратегии активной обороны,
а лишь пассивно оборонялась.
Разгром у Никополя не остановил германцев. Готы перешли Балканы и в 251 г.
нанесли ряд поражений римлянам. Насколько тяжёлым было положение Рима,
свидетельствует то, что в одной из битв погибли император Декий (249 – 251 гг.) и его сын. Затем готы
совершили ряд грабительских морских походов
на имперские территории Закавказья (255 – 256, 257 гг.). В 258 г. верхнегерманский правитель и полководец Постум объявил об
отделении от Рима Галлии, Британии и Испании и создал Галльскую империю,
просуществовавшую до 268 г. В 260 г. в походе против иранцев погиб император
Валериан (253 – 260 гг.). Затем при императоре Галлиэне (260 – 268 гг.) от Рима
временно отпали Египет и Пальмира (Сирия). В провинциях стали бурно развиваться
сепаратистские движения. В 264 г. готские корабли из Боспора достигли берега
Понта, и готы совершили молниеносный переход в глубь Малой Азии, опустошив
провинции Каппадокию и Вифинию. В 268 г. готы соединили свои силы с другими
германскими племенами и совершили нашествие на римские провинции за Дунаем и на
Балканах. В результате ими были опустошены огромные территории и разрушены
десятки городов. Но, видимо, весной 269 г. германцы получили отпор римских
легионов, которыми руководил император Клавдий II (268 – 270 гг.). Германцы откатились вспять, но
оставили за собой захваченную ими Дакию. А император, стяжавший славу победы
над одним из самых страшных врагов империи, получил титул «Готский». Это и был
тот самый Клавдий, по приказу которого казнили св. Валентина якобы за то, что
святой мученик мешал императору «воевать
со всеми подряд и покорять мир». Вышеизложенные факты явно свидетельствуют
о том, что никаких препятствий, связанных с браком и содержанием семей, перед
римскими солдатами тогда не стояло. Да и Клавдию Готскому было тогда совсем не
до завоевания всего мира. Карл Крист даёт краткую, но очень яркую характеристику
и этому императору: «Низшая точка кризиса была преодолена при … Клавдии Готике
(268 – 270 гг. н. э.). Значение его короткого правления заключается в том, что
был взят реалистический, крайне
активный курс, который продолжали и следующие императоры, и были достигнуты
однозначные военные успехи. Пятидесятилетний император происходил из Иллирии и
дослужился до высоких постов в армии. Он получил трон благодаря заговору
командиров Галлиэна в Милане… Победа над аламанами (268 г. н. э.), создание
предмостного сооружения в районе Гренобля против Галльской империи были его
первыми военными успехами, из них важнейшим стала победа над готами 269 г. н.
э. в долине на среднем течении реки
Моравы. Однако ещё в начале 270 г. н. э. Клавдий умер от чумы в Сирмии» (4). Но Сирмий – один из крупнейших городов империи III века, располагавшийся на
среднем течении Дуная близ слияния с
рекой Савой. От Рима до Сирмия более
1700 км пути по дорогам империи, т. е. как минимум месяц, а реально более
месяца конного пути. Кончина св. мученика Валентина приходится по
римско-католическому календарю на 14 февраля. Следовательно, император Клавдий
Готик даже если бы оставил Рим сразу после казни св. Валентина, то должен был
бы приехать в Сирмий, а затем заболеть и умереть уже где-то к исходу марта. А
это уже не начало года, это уже середина весны в тех краях. Следовательно,
что-то тут не так.
«Жития святых» о пресвитере Валентине. Проблема
отношения римских властей к христианам. Положение христиан в римской армии в III в .Святые
Мученики 269 г.
Однако
вспомним, что в журнальном варианте статьи о св. Валентине скромно подмечено о
том, что Православная Церковь отмечает день св. Валентина 12 августа. Обратимся
к иному источнику – «Житиям святых» на русском языке, составленным под
редакцией св. Димитрия Ростовского в первой половине XVIII в. Сразу надо отметить, что св. Димитрий
Ростовский был типичным представителем украинской диаспоры в России и окончил
Киево-Могилянскую духовную Академию, известную в то время своей западной ориентацией
в системе образования. Он превосходно знал латынь и, редактируя «Жития святых»
Вселенской Церкви в русском переводе, принципиально стремился не допустить
ошибок и разночтений с латинскими оригиналами.
Итак,
12 августа по григорианскому (католическому) календарю приходится на 30 июля по
юлианскому (православному) календарю. В этот день Православная Церковь отмечает
память священномученика Валентина епископа Италийского и трёх его учеников.
Подчеркнём, что по «Житиям» этот
Валентин священномученик и епископ!
Далее в источнике чёрным по белому
засвидетельствовано: «В Омврии, итальянской области, в городе, называемом
Интерамна, был епископом святый Валентин, получивший от Бога дар врачевания»
(5). Но позвольте, причём тут Омврия и
Интерамна, ведь события происходили в Риме? Да и автор «Житий» часто называет
св. Валентина Валентом. Вот опять
читателю подносят непроверенную, «взятую с потолка» информацию. Когда же в России
появятся профессиональные, отвечающие за свои слова журналисты и работники
средств массовой информации? При внимательном прочтении православного календаря
оказывается, что этот епископ был казнен со своими учениками в 273 г. (6). Но к
тому времени одно из главных действующих лиц трагедии – император Клавдий Готик
уже более трёх лет как почил и спал могильным сном.
Просматриваем
ещё раз внимательно православный календарь и вот что-то похожее… Среди длинного
перечня святых мучеников: Марина, Марфы, Авдифакса, Аввакума (выходцев из Ирана),
Кирина, Астерия и многих других, 6 июля по юлианскому календарю значится и имя
св. Валентина - пресвитера (не
епископа). Но кончина этих святых
приходится на 269 год от Р.Х. (7). И,
хотя эта дата не совпадает с датой кончины св. Валентина по современному
римско-католическому календарю, но она более чётко вписывается в историческую
канву событий и напрямую связана с правлением императора Клавдия Готика. И всё же, почему скорее 6 (19) июля, а не 14
февраля? Да потому, что готы вторглись в пределы империи в 268 г. А разбил их Клавдий II, видимо, где-то зимой-весной
269 г. на среднем течении реки Моравы, а это восточнее Сирмия ещё почти на 300
км. Следовательно, после знаменитой победы над готами император Клавдий мог оказаться
в Риме лишь к исходу весны – началу лета и там
уже заняться внутренними делами государства. Проблема нового набора
солдат тогда временно отступила.
Но
стояли другие проблемы, одной из которых было широкое и быстро прогрессирующее
распространение нетрадиционных, восточных религиозных культов не только на
необъятных территориях империи, но и в самой столице. Дело в том, что
принесение жертвы римским богам или императору считалось выражением лояльности
по отношению к власти и государственности. Традиционно поклонение римским
божествам олицетворяло собой согласие с государственной идеологией Рима.
Римляне никоим образом не запрещали местных традиционных культов других народов,
но, в условиях господствовавшего тогда политеистического мировоззрения, требовали почтительного отношения и к своим богам.
Любому другому политеисту-язычнику это было понятно и доступно. И только
единственно в одной стране и в отношениях с одним народом римляне встретили
полное непонимание и раздражение. Это произошло в Иудее и с иудеями. Римская
политеистическая толерантность натолкнулась здесь на гранитную скалу иудейского
монотеизма. Это вызвало целый ряд разорительных восстаний в Иудее, привело к
разрушению многих городов и Иерусалима – одного из крупнейших центров Ближнего
Востока, а в итоге - к великому рассеянию иудеев. Уже с момента завоевания
Палестины римляне с недоверием
относились к иудеям и иудаизму. И это было вполне оправдано. Однако со
временем всё же нашлось место для своеобразного хотя и малонадёжного компромисса,
когда при императоре Домициане (81 – 96 гг.) иудеи стали платить огромный налог
за исповедание своего культа и разрешение не приносить жертвы римским богам.
Этот налог был назван в империи «иудейским фиском». Что же касается
христианства, то его в I – II вв. н. э. вообще
принимали за одну из изуверских иудейских сект. Христиане, ещё в I веке порвавшие с иудаизмом, но
отказывавшиеся платить налог по «иудейскому фиску», приносить жертвы римским
богам и императору, естественно, «выпадали» из пёстрой религиозной системы
Рима. Широкое распространение в Риме новых нетрадиционных культов, к которым
относилось и христианство, вело к тому, что языческая священническая иерархия
обвиняла их адептов во всех бедах, в том числе и нашествиях варваров, и
натравливала простонародье и чернь на христиан.
На
основании религиозного эдикта императора Траяна (111 г.), за принадлежность к
христианству следовала казнь. Однако местным властям предписывалось специально
не изыскивать и не преследовать христиан, но проводить тщательное расследование,
предоставлять все возможности для оправдания человеку, на которого поступил донос и обвинение в исповедании
христианства. Но вопрос о том, мог ли император Клавдий Готик запретить венчаться солдатам в этом контексте
решается ещё сложнее. Один из самых серьёзных отечественных исследователей Истории
Христианской Церкви профессор В.В. Болотов в начале XX века писал: «…опасность для христиан существовала
другого рода – быть взятым на военную службу, а положение солдата-христианина
было затруднительно, так как он не мог совершенно скрыть своего
вероисповедания. Но и здесь христиане были под известной эгидой. Дело в том,
что у римлян военное сословие было почётным и соединялось с известными
выгодами. Рекрутства в настоящем смысле этого слова не было, и римские легионы
наполнялись добровольцами, вереницей шедшими записываться и отвечавшими условиям
военной службы. Христиане, поэтому, могли попасть на службу только в исключительных
случаях. Однако моровая язва в течение нескольких лет истребляла римское
население, количество добровольцев убывало. И для пополнения римских легионов
римское правительство должно было прибегать к наборам. Но и в военной службе
можно было долго быть христианином, не обнаруживая своей веры. Тертуллиан в
одном из своих сочинений рассказывает, что один воин-христианин был казнён за
то, что, получив в отличие корону, он на одном из парадов, когда все явились с
коронами на головах, не сделал этого, а нёс её в руках, и тем самым выдал себя
и был казнён» (8). Автор этих строк привёл в пример и такой случай, когда во
время правления лояльного по отношению к христианам императора Галлиэна (260 –
268 гг.), на солдата-христианина по имени Марин поступил донос. Этот
солдат должен был получить повышение по
службе и стать центурионом (офицером). Но другой претендент обвинил его в
исповедании христианства и заявил, что по древним законам Марин не достоин
занять этот пост. Марин был тут же вызван на суд и допрошен. На вопрос,
действительно ли он христианин, Марин отвечал:
«Да». Ему дали на размышление ещё три часа. По истечении этого времени Марин
вновь предстал перед трибуналом и признал себя христианином, за что был осуждён
на усечение мечом.
Время,
когда к христианам в армии стали относиться более-менее терпимо, когда
имперские власти как-то смирились с тем, что из христиан формировались почти
целые центурии (подразделение численностью до 80 солдат), когда даже проконсулы
признавали, что христиане служат и в императорской гвардии, наступило лишь к
исходу III века (9). Что же
касается предшествующих десятилетий, то тогда не только разрешение на венчание
по христианскому обряду, но и одно
только признание в принадлежности к христианству даже для воинского сословия,
находившегося под покровительством государства, равносильно было смертной казни.
Как ни странно, но профессор Болотов, зачастую подробно излагавший историю
гонений на христиан в своих «Лекциях по истории древней Церкви», специалист,
прекрасно изучивший и излагавший мартирологию той эпохи на основании
источников, ни единым словом не упомянул о гонениях в правление императора
Клавдия Готика.
Однако
из «Житий святых», изданных под редакцией митрополита Димитрия Ростовского,
можно хотя бы приблизительно определить степень гонения на христиан при Клавдии
Готском. События эти происходили, скорее всего, весной – летом 269 года. Среди
конкретных имён и персонажей в тексте источника рассказывается о 260
подвижниках, приговорённых судом к смертной казни за исповедание христианства и
отправленных до приведения приговора на земляные работы по добыче глины для гончарных мастерских у
Саларийской дороги северо-восточнее Рима. Затем всех этих христиан император
Клавдий приказал солдатам перебить стрелами на месте народных зрелищ, а тела их
сжечь. Вскоре за принадлежность к христианству смерти были преданы императорский трибун по имени Власт и св.
мученик Кирин, убитый мечом и брошенный в Тибр. Важным является сообщение о
том, что тело св. Кирина было поднято из реки его единоверцами и похоронено в
пещере, в гробнице Понтиана, т. е. засвидетельствовано наличие захоронений в катакомбах.
В тексте встречаются сведения о наличии в Риме в то время большой христианской
общины, возглавляемой епископом Каллистом. Там же и несколько фрагментов,
связанных с арестом пресвитера Валентина, которого допрашивал сам император.
Возможно, что Валентин умелой проповедью обратил на себя внимание Клавдия и
вызвал у него некоторый интерес. После этого пресвитер был передан в руки
высокопоставленного чиновника Астерия, который привёл Валентина к себе в дом с
целью испытания. Там св. Валентин и исцелил от слепоты его двухлетнюю дочь.
После этого и Астерий с женой и его окружение приняли крещение. За принятие
христианства Астерий и многие его сподвижники были преданы суду, затем обезглавлены
или побиты камнями насмерть, а св. Валентин был бит палками и казнён отсечением
головы (10).
Предстоящий у Распятия.
О катакомбах и праздновании дня св. Валентина в Риме начале XX в. Православная культура катакомб.
Значительное
место в своих «Письмах о христианском Риме» уделил памяти св. Валентина известный
русский философ эпохи «серебряного века» Владимир Эрн. В 1911 г. он был командирован
в Рим Московским Императорским Университетом для углублённого изучения
итальянской философии XIX в. За два
года научной командировки он успел подготовить магистерскую и докторскую
диссертации. 14 февраля 1912 г. Эрн побывал в катакомбах св. Валентина, в
результате чего на свет появилось его второе письмо о христианском Риме,
посвященное памяти святого и катакомбам, названным его именем. Значительная
часть этого письма представляет для обсуждаемой темы особый интерес, так как
передаёт обстановку празднования памяти
дня этого святого в самом Риме в начале прошлого столетия.
Вот
одно из наиболее ярких мест письма, написанного В. Эрном в первой половине 1912
г.: «14-го февраля катакомбы св. Валентина являют необыкновенное зрелище. Обычно закрытые для посетителей,
они в этот единственный день года открываются для скромного
торжества: богослужебно поминается память мученика, здесь похороненного. Когда
к четырём часам мы вошли за черту
аврелианских стен (11) через Порта дель Пополо, - по виа Фламминия, древнейшей
консулярской дороге…,- видно было ещё несколько групп спешивших, очевидно, туда
же. Пройдя около версты и оставив за собой изящную церковь св. Андрея, сооружённую
Виньолой, мы повернули направо и очутились у входа в катакомбы. Здесь уже
теснился народ, почти совсем закрывая чуть поднимавшиеся над землёй развалины
древней базилики св. Валентина. Одна старинная книга «De lokis sanctis
martyrum» («О святых местах»; лат.) называет эту базилику mirifice ornata
(дивно украшенной; лат.), но теперь археологам приходится серьёзно,
сопоставлением различных текстов и данных доказывать, что и эти жалкие кирпичные остатки принадлежат
одной из сильно почитаемых в древнем христианском Риме церквей. Войдя в
катакомбы, первый, самый древний этаж которых находится на уровне с вия
Фламминия, ибо остальные два этажа вырыты в холме и расположены над первым, я увидел необычайную картину. Тесное
пространство переплетающихся галерей было сплошь занято молящимся народом.
Жёлто-зелёные туфовые стены и своды были ярко освещены множеством восковых
свечей, расположенных по три на всех выступах. В глубине возвышался алтарь. И
около него группа священников резкими, завывающими голосами славила бестрепетно
павшего мученика. Трудно было разобрать, что именно они пели, но самое имя
святого, часто повторявшееся, вдруг разрывало власть времени и беспамятства – и
умиляло, и трогало до слёз. Когда священники двинулись от алтаря и вместе с толпой,
продолжая славословия, пошли по всем галереям, - впрочем, весьма
немногочисленным в сравнении с
бесконечными галереями других римских катакомб, - на мгновение вдруг
показалось, что ожила седая древность, что воскресло одно из собраний верных
перед свежей могилой только что пострадавшего брата и радостное видение
первоначального катакомбального христианства стало волнующе близко. Тот же
колеблющийся свет, те же мирные могилы
по стенам, те же саркофаги с
замаскированной символикой, то же тихое целомудренное лоно молчащей Земли,
принимающей в себя посевы Божественного Слова…
Священники,
обойдя все галереи, вернулись к алтарю. Богослужение было окончено. Сторож
принес два стула: для монсиньора в
красных перчатках, скромно усевшегося в
уголке, и для профессора Орацио Марукки… Этот маленький седенький человек с
большим носом и с большими серо-голубыми глазами влез на стул и стал с
необыкновенной простотой и задушевностью излагать результаты своего ученого
труда «Il cimitero e la basilica di S. Valentino» («Катакомбы базилики св. Валентина»;
ит.) Я посмотрел на слушателей. Солдаты, женщины из простонародья с детьми на
руках, мешались с интеллигенцией в высоких воротничках, с дамами в огромных
шляпах. Но у всех лица стали серьезно-сосредоточенными и украсились одухотворенным
вниманием, с которым так гармонировал зыбкий, подвижный и душистый свет
горящего воска. И, несмотря на то, что дети пересмеивались и шныряли между ног,
я думаю, что Риму надземному с его беспардонными туристами почти никогда не
приходилось видеть явления столь благоговейные. Житие св. Валентина – очень
поздней варварской редакции и к тому же оно переплетено с рассказом о
скрывавшихся в Риме знатных персианах Авдифации и Аввакуме. После критического
анализа и археологической проверки, достоверное зерно истории св. Валентина
сводится к весьма немногим, но
красноречивым в своей простоте фактам. При императоре Клавдии Готском (268 -
270), в то время, как трудности далекого похода томительно настраивали
римскую чернь, вспыхнуло обычное озлобление против христиан, которых винили во
всех неудачах ослабевшей империи, и
вот, в числе 260 мучеников в 269 году пал жертвой римской черни, отличавшейся
своей активностью, священник Валентин.
Акт лаконически добавляет, что он был похоронен “в том самом месте, где его
обезглавили – in eodem loko, ubi decollatus est”. Это место, находящееся у самого входа в катакомбы, и стало началом
христианского кладбища…»(12).
Оценивая
значение раннехристианской культуры катакомб, автор отметил что «катакомбы
пропитаны насквозь православными традициями. Можно испытывать затруднения лишь
от обилия доказательств». Не менее яркое впечатление оставляет в этом аспекте и
третье письмо Вл. Эрна о христианском Риме, посвящённое катакомбам св. Каллиста
(13). И здесь становится понятно, почему жития св. Валентина представляют собой
столь смутный рассказ «очень поздней варварской редакции», обросший, как
снежный ком, фантазиями авторов инициаций, газетных и журнальных статей конца
прошлого - начала нынешнего милениума. Нельзя отрицать, что такое положение дел
является и следствием катаклизмов, пережитых римо-католичеством за последние
четыреста пятьдесят – пятьсот лет. Но так или иначе, наиболее характерной
тенденцией общения современного католического духовенства с обществом и особенно
с молодёжью остаётся его полное неумение и неспособность достойно держать себя
«на очной ставке с прошлым».
В
завершение, пожалуй, уместно воспроизвести и краткую историю катакомб, носящих
имя святого и представленную в конце второго письма Вл. Эрна: «При выходе из
катакомб св. Валентина, я подольше остановился на замечательной фреске
Распятия, покрывавшей стену вестибюля. Это одно из самых древнейших Распятий,
которое только знает история. Марукки даже называет его первым. Вентури отдает
первенство Распятию на дверях Св. Сабины (14). Сейчас эта фреска наполовину
уничтожена пробитым входом. Только апостол Иоанн, таинственный вершитель судеб
Православной Церкви, стоит нетронутым. Его чрезвычайно молодое лицо как бы
указывает на вечную юность православия. Ибо к православию как бы обращено
пророчество: “Я хочу, чтобы он пребыл, пока прииду”. И вот, в то время, пока
Ап. Иоанн пребывает, рядом с ним зияет пролом, уничтоживший большую часть
Распятия. Откуда этот пролом? Его история поистине знаменательна. Она
символически передаёт всю трагическую историю католической церкви. С IX в.
катакомбы св. Валентина окончательно оставляются, входы их обсыпаются
благодетельной землёй, которая на целых 6 веков хранит их от разграбления и
разгрома их святыни. Когда Бозио в конце XVI века стал изучать катакомбы св.
Валентина, они еще были в полной нетронутости, и фреска, о которой мы говорим,
была совершенно цела. После этого случайного открытия катакомбы снова забываются,
но уже земля сняла с них покров и оставила их беззащитными. И вот то, что не
сделали века варварских нашествий, войн и ограблений, - то с полным
спокойствием совести сделано барроканским католичеством. В то время как папы,
достигшие полноты мирской и церковной власти, предавались веселой и языческой
“жизни барокко” и портили Рим множеством церквей иезуитской архитектуры – в это
время катакомбы св. Валентина, может быть, одним из поставщиков папского двора
были превращены в винный погреб. Для того, чтобы сделать доступ во внутренние
галереи более удобным, хозяин погреба пробил огромный пролом через фреску.
Видел ли он или не видел, что бьет по членам распятого Спасителя – все равно
этот факт с яркостью свидетельствует о каком-то огромном историческом и
мистическом беспамятстве, охватившем католическую церковь в эпоху возрождения.
Абсолютное забвение катакомб в то время, когда находка самой плохонькой античной
статуи возбуждала энтузиазм у кардиналов и пап, говорит об уже давно начавшемся
глубочайшем невидимом кризисе, видимые последствия которого вроде реформации и
католической реакции составляют явления вторичные и производные…»(15).
Но
возвратимся к главной проблеме, поставленной в самом начале работы. А на самом
деле, что общего между церковной традицией чествования памяти святого, реалиями
исторической науки и брендом «валентиновцев»? На самом деле, итог таков: между
церковной традицией чествования святого и реалиями исторической науки
просматривается конкретная связь и взаимодополняемость. Что же касается всем
известного валентиновского бренда и инициаций на эту тему, то здесь налицо
полное отсутствие понимание проблемы, исторической преемственности и такта.
Оставляя
трагическую тему о св. Валентине и его времени, важно отметить, - что поиск
праздника Любви современным христианским человечеством вполне понятен, ибо как
сказано мир не прейдет и не падет в состояние апостасии, пока не оскудеет
любовь. Но осознать, что любовь это не только праздник и радость, но ещё
великая жертва и великий подвиг, помогают память и правда о тех, чьим подвижничеством
созидались конфессия и вероучение Любви. И потому в своём Первом соборном
послании апостол Иоанн Богослов провозглашает:
«Любовь
до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда, потому
что поступаем в мире сем, как Он.
В любви
нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение;
боящийся не совершенен в любви» (16).
Сноски
и примечания.
1.
Этносфера. Ежемесячный информационно-аналитический и просветительский журнал. №
2 (53) 2003. С.32.
2. 81 –
96 гг. (Прим. автора).
3.
Крист Карл. История времён римских императоров. Ростов-на-Дону., 1997. Т. 2. С.
247 – 248.
4. Там
же. С. 335.
5.
Жития святых на русском языке, изложенныя по руководству св. Димитрия
Ростовского. М., 1910. Книга одиннадцатая. С. 667.
6.
Православный церковный календарь. Издательство Московской Патриархии. 1997. С.
45.
7. Там
же. С. 42.
8.
Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. М., 1884. Т. II. С. 138.
9. Там
же. С. 139.
10.
Жития святых на русском языке… М., 1910. Книга одиннадцатая. С.121 – 133.
11.
Оборонительные сооружения Рима длиной 18,8 км, построенные при императоре Аврелиане
Люции Домиции (270 – 275 гг.).
12.
Богословский вестник. Сергиев Посад. 1912. № 12. С. 760 – 761.
13. То
же. Сергиев Посад. 1913. № 1. С. 104 – 114.
14. Санта
Сабина. Церковь святой Сабины (мученицы 125 г.) заложена в 450 г.
15.
Богословский вестник. Сергиев Посад. 1912. № 12. С. 771.
16.
Первое соборное послание святого апостола Иоанна Богослова. 4, 17-18.
кандидат культурологии,
заведующий сектором
исторических исследований
заведующий кафедрой
исторических и общественных
дисциплин Культурологического лицея № 1310,
преподаватель истории Православного института
святителя Макария Московского