Заключение доктора юридических наук И.В. Понкина от 26.09.2005 о содержании и результатах обсуждения вопроса о возможности подготовки специалистов на основе государственных образовательных стандартов в учреждениях профессионального религиозного образования (духовных школах) на заседаниях межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации 7 и 19 сентября 2005 г.

 

1. Анализ заявлений О.А. Чернеги на заседаниях межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации 7 и 19 сентября 2005 г.

На заседании межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации 7 сентября 2005 г. юрист Московской Патриархии О.А. Чернега сделала заявление о том, что государственная аккредитация учреждений профессионального религиозного образования в части реализации ими государственных образовательных стандартов невозможна, поскольку это, якобы, нарушает «принцип отделения церкви от государства», т.е. противоречит конституционному принципу («Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом», ч.2 ст.14 Конституции РФ).

Это заявление О.А. Чернеги было отражено в Протоколе указанного заседания следующим образом: «О.А.Чернега выступила с заявлением, что Московская Патриархия согласна с толкованием Минобрнауки России, что государственная аккредитация духовных учебных заведений нарушает принцип отделения церкви от государства, к тому же аккредитация предполагает частичный контроль государства за процессом образования и обучение по госстандарту “Теология”, что требует корректировки программ обучения в духовных учебных заведениях, желающих сохранить свою самобытность. В связи с этим, было предложено признать документы о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданные учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви, посредством процедуры установления эквивалентности (нострификации). Для реализации этого О.А.Чернегой был предложен соответствующий проект Соглашения между Правительством Российской Федерации и Русской Православной Церковью».

Напомним, что «толкование Минобрнауки России», с которым О.А. Чернега выразила свое согласие, выступая от лица Московской Патриархии, было выражено в письме заместителя министра образования и науки А.Г. Свинаренко[1]. В этом письме делается юридически необоснованный вывод о невозможности для духовных школ (очевидно, прежде всего, Русской Православной Церкви) реализовывать образовательные программы в соответствии с требованиями государственных образовательных стандартов и выдавать в этом случае выпускникам дипломы государственного образца.

Данное письмо не является собственно юридическим комментарием или заключением, это просто сообщение о мнении, сформированном в Минобрнауки по обсуждаемому вопросу, направленное в Аппарат Правительства Российской Федерации. В то же время по данному вопросу Министерство юстиции Российской Федерации[2] выражает прямо противоположное мнение. Таким образом, мнение, выраженное А.Г. Свинаренко от лица Минобрнауки не могло бы послужить единственным и определяющим основанием для любого нормативного документа, изданного в Министерстве образования и науки по данному вопросу, поскольку в этом случае такой нормативный акт (приказ) не прошел бы регистрацию в Министерстве юстиции.

Юридическая некорректность и несостоятельность аргументации, содержащейся в письме А.Г. Свинаренко, детально раскрыта в заключениях ряда авторитетных организаций[3] и в специально проведенном исследовании юристов[4].

Указанное заявление было повторно сделано О.А. Чернегой и на заседании указанной рабочей группы 19.09.2005, причем в еще более категоричной и жесткой форме. О.А. Чернегой было акцентировано, что такова официальная позиция Русской Православной Церкви.

Прежде всего, заявленная О.А. Чернегой позиция, кроме ее юридической несостоятельности, о чем будет сказано ниже, противоречит решениям Священноначалия Московского Патриархата, зафиксированным в официальных документах Русской Православной Церкви.

Так, в соответствии с пунктом 5 Определения Архиерейского Собора Русской Православной Церкви (3–8.10.2004) о вопросах внутренней жизни Русской Православной Церкви, «признано целесообразным скорейшее получение Духовными школами государственной аккредитации при учете традиций церковного образования».

О необходимости государственной аккредитации учреждений профессионального религиозного образования в части реализации высшего профессионального образования на основе государственных образовательных стандартов неоднократно заявлял Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

В своем выступлении на совещании ректоров духовных учебных заведений Русской Православной Церкви (Патриаршая Резиденция, Свято-Данилов монастырь, 16.04.2002 г.) Патриарх отметил: «В настоящее время перед нами стоит задача подготовить Духовные школы к получению государственной аккредитации. При этом на Учебный комитет возлагается обязанность выработать механизм получения такой аккредитации. А эта задача, в свою очередь, тесно связана с выработкой таких стандартов Духовных школ разных уровней, которые бы, сохраняя в неприкосновенности весь объем преподаваемых в Духовных школах знаний, необходимых для подготовки кандидатов священства, включали бы одновременно и все те предметы в надлежащем объеме, которые предусмотрены министерским стандартом, являющимся непременным условием получения аккредитации. Аккредитация Духовных семинарий потребует дополнительного введения в учебные планы отдельных общеобразовательных предметов. Важно подчеркнуть, что министерский стандарт не предписывает никакой идеологической тенденции в преподавании общеобразовательных дисциплин, и преподаватели аккредитованных духовных учебных заведений могут и должны придать преподаванию таких предметов как философия, история или социология направление, соответствующее православному мировоззрению. Речь не идет о секуляризации собственно церковного компонента в Духовных школах, а о выделении в рамках стандарта «теология» светского гуманитарного компонента. Это означает, что студенты Духовных школ, в рамках этого светского компонента, обозначенного в стандарте, будут получать такой объем образования, который будут соответствовать но

рмам светского высшего образования. Процесс приобретения семинариями статуса высших учебных заведений должен проходить в рамках получения соответствующей государственной аккредитации. Существуют различные возможности и модели этого процесса, о них будет сказано в последующих выступлениях. Собственно, обсуждение этой перспективы является одним из основных пунктов повестки дня нынешнего совещания. Одним из пунктов предстоящей дискуссии должен также стать связанный с задачей аккредитации вопрос о необходимости приведения церковных ученых степеней в соответствие с системой, принятой в светской науке».

Приведенная обширная цитата из выступления Патриарха Алексия II исчерпывающим образом опровергает суждение О.А. Чернеги о том, что, якобы, реализация в духовных школах образования в соответствии с государственными образовательными стандартами представляет угрозу для их самобытности: «аккредитация предполагает частичный контроль государства за процессом образования и обучение по госстандарту “Теология”, что требует корректировки программ обучения в духовных учебных заведениях, желающих сохранить свою самобытность».

В Российской Федерации установлен конституционный запрет на установление в качестве государственной или обязательной не только любой религии (статья 14), но и идеологии (статья 13). Поэтому государственные образовательные стандарты (как профессионального, так и общего среднего образования), действительно, не могут предписывать определенной «идеологической тенденции» в отношении религии, в частности – в отношении православного христианства.

Заявления О.А. Чернеги в отношении обучения по государственному образовательному стандарту «Теология» свидетельствуют о непонимании ею роли образовательного стандарта и о незнании содержания обучения по данным стандартам (по специальности и направлениям подготовки высшего профессионального образования «Теология»). Содержание стандартов теологического образования в части конфессионального компонента стандарта разрабатывалось при участии организаций Русской Православной Церкви, одобрено Русской Православной Церковью и отражает самобытность православной христианской религиозной традиции.

Государство может контролировать только исполнение требований, предусмотренных данным образовательным стандартом и свидетельствовать получение обучающимся образования в соответствии с требованиями данного образовательного стандарта. Государство не определяло и не определяет каким-то образом «наполнение» данного стандарта в отношении содержащихся в нем материалов о религии и Церкви. В то же время, наряду с профессиональным образованием по теологии, существует и реализуется профессиональное образование по специальности и направлению подготовки «Религиоведение». Содержание этого образования в части сведений о религии в целом и православном христианстве в частности разрабатывалось без участия полномочных представителей Русской Православной Церкви и отражает взгляды на религию в нерелигиозной части общества. Но никто не предлагает духовным школам заменить существующее обучение в них на обучение религиоведению. Что касается теологии, то никто не утверждает, что содержание профессионального религиозного образования в духовных школах обязательно должно исчерпываться изучением теологии. В неконфессиональной, общетеоретической гуманитарной части стандарта оно может и должно строиться на православной христианской мировоззренческой основе, о чем говорится и в заявлении Патриарха, а в конфессиональной части оно, в значительной мере, тождественно теоретической подготовке будущих священнослужителей, реализуемой в духовных школах.

Государственная аккредитация по госстандарту «Теология» не требует, в отличие от утверждений О.А. Чернеги, такой корректировки программ обучения в духовных учебных заведениях, которая могла бы угрожать их самобытности и вести к секуляризации православного духовного образования. Она требует только вычленения в составе современного образования в духовных школах корпуса учебных дисциплин, соответствующих православной конфессиональной части стандарта по теологии, а в неконфессиональной части стандарта – преподавания таких учебных дисциплин как история, философия, педагогика, русский язык и культура речи, правоведение, экономика, иностранный язык и др. (см. Требования к обязательному минимуму содержания основной образовательной программы подготовки теолога по специальности 020500 Теология), которое вполне может быть реализовано на православной христианской мировоззренческой основе.

Кроме того, в духовных школах (академиях, семинариях, училищах) может осуществляться подготовка обучающихся не только по теологии, но и по другим специальностям и направлениям профессионального образования (история, филология, культурология, древние языки и др., если это будет признано целесообразным), в том числе по специальностям, связанным с церковной культурой (существующим или которые могут быть приняты в будущем), например, церковное шитье, церковное пение или музыкальная культура, иконография, библеистика, древнегреческий язык, колокольное литье и т.п.

Несостоятельность заявления О.А. Чернеги подтверждается и наличием православных учреждений общего образования (начальных и полных средних школ, гимназий, лицеев и др.), которые также реализуют подготовку обучающихся в соответствии с требованиями государственных образовательных стандартов общего образования (начального, основного, полного среднего) и не испытывают при этом никаких трудностей с сохранением своей православной христианской мировоззренческой и культурной самобытности. Равно как, отметим, и средние школы, а также учреждения среднего и высшего профессионального образования других религиозных конфессий.

Таким образом, О.А. Чернега своими заявлениями на заседаниях межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации фактически опровергла и дезавуировала указанное заявление Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и дезавуировала соответствующий раздел Определения Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от октября 2004 г. о вопросах внутренней жизни Русской Православной Церкви и одновременно выступила в поддержку юридически несостоятельной и, фактически, антицерковной позиции зам. Министра образования и науки РФ г. Свинаренко и сотрудника министерства Т.Э. Петровой.

В результате, О.А. Чернега своими безответственными заявлениями нанесла ущерб перспективам развития духовных школ Русской Православной Церкви, заблокировав и другие направления развития религиозного образования, которое может быть признано государством, в частности среднее специальное образование по ряду церковных специальностей. Почему, например, по церковному шитью или художественной культуре Церкви (иконописи и др.) духовное училище не может выдавать дипломы о среднем профессиональном образовании государственного образца? О.А. Чернега фактически препятствует естественному процессу  возвращения в российское светское образование церковных знаний, реинтеграции российского светского и церковного образования в едином российском образовательном пространстве. Это, по меньшей мере, странная роль для юриста Московской Патриархии.

О.А. Чернега заявила на заседании указанной рабочей группы 19.09.2005, что для Русской Православной Церкви путь государственной аккредитации учреждений профессионального религиозного образования в части реализации ими государственных образовательных стандартов не годится, а потому Русская Православная Церковь в лице О.А. Чернеги заявляет о полном отказе от этого пути. В качестве альтернативы она предложила, как это отражено в цитированном фрагменте протокола заседания, просто признать документы о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданные учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви, посредством автоматического установления эквивалентности (нострификации). В качестве юридического механизма для такого «простого признания» О.А. Чернега представила проект особого Соглашения между Правительством Российской Федерации и Русской Православной Церковью и пакет разработанных ею предложений об изменении законодательства.

Даже если предположить, что такой путь реален и возможен (на самом деле он в настоящее время юридически и политически невозможен в представленном О.А. Чернегой виде), то совершенно непонятно, зачем подвергать обструкции путь государственной аккредитации учреждений профессионального религиозного образования в части реализации ими государственных образовательных стандартов, отказываясь от всех достигнутых с большим трудом позиций по этому вопросу. Если, положим, для московских и петербургских духовных школ Русской Православной Церкви при каких-то условиях возможна постановка вопроса о признании их дипломов на основе заключения соответствующего соглашения с государством (но опять же на основе проведения определенного соответствия реализуемого в них содержания образования с государственными образовательными стандартами), то для вновь создающихся учреждений профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви где-нибудь в Сибири или на Дальнем Востоке даже такая теоретическая возможность далеко не очевидна. Тогда как для таких вновь создаваемых учреждений путь государственной аккредитации в части реализации государственных образовательных стандартов может стать актуальным.

Если речь будет вестись об одном-двух образовательных учреждениях, высокое качество образования в которых является общепризнанным, то еще можно ставить вопрос о юридической обоснованности такого автоматического признания государством выдаваемых дипломов (на основе проведения указанного соответствия), но это совершенно невозможно для неопределенного круга образовательных учреждений. То есть ее предложения заведомо являются невыполнимыми и дискредитирующими сам этот способ решения проблемы в принципе.

Тем не менее, О.А. Чернега настаивает на пути полного, автоматического и незамедлительного признания государством всех выдаваемых учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви дипломов. Единственным условием здесь заявляется наличие у учреждения лицензии на право ведения образовательной деятельности. О.А. Чернега ничего не говорит о сопоставлении стандартов – государственных и создаваемых внутрицерковных, о сопоставлении содержания и уровней образования, речь у нее идет исключительно об одном условии – наличии лицензии на право ведения образовательной деятельности.

Напомним, что, в соответствии с Законом РФ «Об образовании», предметом и содержанием экспертизы при лицензировании учреждения на право ведения образовательной деятельности «…является установление соответствия условий осуществления образовательного процесса, предлагаемых образовательным учреждением, государственным и местным требованиям в части строительных норм и правил, санитарных и гигиенических норм, охраны здоровья обучающихся, воспитанников и работников образовательных учреждений, оборудования учебных помещений, оснащенности учебного процесса, образовательного ценза педагогических работников и укомплектованности штатов. Содержание, организация и методики образовательного процесса предметом экспертизы не являются» (п. 9 ст. 33 «Порядок создания и регламентации деятельности образовательного учреждения»).

Неизвестно, понимает ли О.А. Чернега разницу между лицензированием образовательной деятельности и аккредитацией, но ее предложение, фактически, заключается в том, чтобы дать возможность выдавать признаваемые государством дипломы (эквивалентные дипломам государственного образца) любой религиозной организации, которая всего лишь только создала необходимые внешние условия для осуществления образовательной деятельности – материальные, кадровые. Без всякой связи с содержанием и методами образования, организацией образовательного процесса. Это нечто совершенно новое в законодательстве, фактически разрушающее существующую систему образования.

Сам институт государственной аккредитации создан как основное средство оценки и подтверждения качества образования в Российской Федерации, а в предложениях О.А. Чернеги это средство полностью устраняется. Если для государственного или негосударственного учреждения профессионального образования (безотносительно религиозных вопросов) правомочие выдачи дипломов государственного образца возникает с момента государственной аккредитации и по тем специальностям и направлениям подготовки, которые аккредитованы, а до получения государственной аккредитации с момента создания вузу еще нужно пройти длинный путь, преодолеть множество проверок, добиться соответствия реализуемого образования по содержанию, уровню и качеству требованиям государственных образовательных стандартов, то учреждению профессионального религиозного образования, согласно предложениям О.А. Чернеги, нужно всего лишь получить лицензию на образовательную деятельность, чтобы выдавать дипломы, признаваемые государством, то есть дипломы, эквивалентные дипломам государственного образца. О.А. Чернега для частного случая негосударственного образовательного учреждения (зарегистрированного в форме религиозной организации учреждения профессионального религиозного образования) требует весьма привилегированного положения. Причем непонятно на каких основаниях, и почему все другие учреждения профессионального образования должны оставаться в прежнем положении, что, безусловно, затрагивает права их сотрудников и учащихся в области образования, поражает их в гражданских правах.

Парадоксальным образом О.А. Чернега из утверждения о якобы противоречии не запрещенной законодательством формы сотрудничества государства и Русской Православной Церкви в сфере образования принципу отделения религиозных объединений от государства делает вывод о необходимости реализации такой формы взаимодействия государства и Церкви, которая очевидно противоречит указанному конституционному принципу в случае ее использования исключительно в отношениях государства с Русской Православной Церковью.

Конституция Российской Федерации устанавливает, что «Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом» (ч. 2 ст. 14 Конституции Российской Федерации). В цитированной выше формулировке обратим внимание на ее вторую часть, закрепляющую равенство религиозных объединений перед законом. Предложения О.А. Чернеги противоречат этому конституционному положению, если представить, что исключительно Русской Православной Церкви будет предоставлена возможность заключения такого соглашения[5]. Любые попытки ограничить возможность заключения такого соглашения (при том что реализация определенных норм законодательства будет возможна только на основе соглашения) только одной конфессией или даже рядом конфессий будут немедленно опротестованы в суде другими религиозными организациями.

Если речь пойдет о всех учреждениях профессионального религиозного образования только Русской Православной Церкви, если эта задача будет решаться неправовыми методами, то это вполне вероятно создаст напряженность в отношениях Русской Православной Церкви с другими крупнейшими религиозными организациями России, инициирует в обществе очередную кампанию нападок на Русскую Православную Церковь под флагом защиты прав человека, обеспечения равенства всех религиозных объединений перед законом. В любом случае другие конфессии заявят, что у них тоже есть учреждения профессионального религиозного образования, имеющие лицензии, и что они тоже желают полного и безоговорочного признания государством выдаваемых этими учреждениями дипломов. По нашему мнению, уже сейчас можно говорить о том, что эти заявления и предложения О.А. Чернеги нанесли вред взаимоотношениям Русской Православной Церкви и ослабили ее позиции в государственно-конфессиональных отношениях в целом. Человеком, действующим от лица Церкви, было заявлено, что Церковь готова решать свои вопросы фактически неправовыми методами, в обход интересов всех других конфессий. А это существенно подрывает возможность в последующем противодействовать попыткам проведения таких неправовых решений на основе принципов «целесообразности», «особой значимости», «политической необходимости» и т.п. со стороны других религиозных организаций.

Заметим, что О.А. Чернега, видимо, понимая это, пытается не ограничиваться в своих предложениях только рамками образовательной системы Русской Православной Церкви. Но, делая это, предлагает чрезвычайно опасный путь. Ее предложения о внесении изменений и дополнений в Закон РФ «Об образовании» (см. ниже) предполагают установить фактически автоматическое признание государством дипломов любых учреждений профессионального религиозного образования – не только Русской Православной Церкви и, положим, других религиозных организаций традиционных для России конфессий, а вообще для всех религиозных организаций.

О.А. Чернега не понимает, какой «ящик Пандоры» она стремится открыть, и каковы могут быть последствия этого для Российского государства, общества и Русской Православной Церкви. В результате принятия ее предложений государство вынуждено будет признавать и устанавливать эквивалентность дипломам государственного образца дипломов, например, Гуманитарного центра Хаббарда, который уже сегодня имеет лицензию на право ведения образовательной деятельности. Когда возникнет понимание, что для того, чтобы тот же Гуманитарный центр Хаббарда мог выдавать дипломы государственного образца, он всего лишь должен иметь статус религиозной организации, он зарегистрируется в качестве религиозной организации (как структура «Церкви саентологии»). «Церковь саентологии» уже действовала в России на момент принятия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», а потому сложностей с регистрацией не возникнет. Лицензии на образовательную деятельность получали оккультные религиозные объединения, регистрировавшиеся в качестве общественных организаций или иных форм некоммерческих организаций, например дочерние структуры корейской секты С. Муна («Церковь объединения»), «Богородичного центра». И подобных организаций, относимых экспертами к деструктивным сектам, но, тем не менее, имеющих лицензии на право ведения образовательной деятельности, очень много. После небольших мероприятий, направленных на подстраивание под предлагаемые О.А. Чернегой нормы, последует вал обращений от таких религиозных организаций с требованиями признания государством их дипломов. Отказы по неправовым причинам будут обжаловаться в судах, которые в случае принятия предложений О.А. Чернеги вынуждены будут принимать решения в пользу таких религиозных организаций.

Отметим, что даже если абстрагироваться от реакции других религиозных организаций и последствий, связанных с возможностью выдачи государственных дипломов сектантскими организациями, в отношении собственно образовательной системы Русской Православной Церкви предложение О.А. Чернеги выглядит нереальным при ближайшем рассмотрении.

Говоря об автоматическом признании государством (на основе проведения указанного соответствия содержания образования) выдаваемых духовными школами дипломов и церковных ученых степеней, в действительности, можно ставить вопрос лишь о достаточно ограниченном круге учреждений профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви, по существу – это лишь московские и петербургские духовные школы. Но для государства отнюдь не очевидна столь же высокая оценка качества образования во всех иных учреждениях профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви. Поэтому бессмысленно говорить об автоматическом признании государством дипломов всех и любых учреждений профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви. Это нереальный, заведомо тупиковый путь, который не увенчается практическим успехом, по крайней мере, в обозримом будущем.

Практическая нереальность этого пути состоит также и в том, что даже при избрании его за основу, это потребует, в лучшем случае, несколько лет упорной работы с депутатским корпусом, разъяснений многим людям позиции, по которой учреждениям профессионального религиозного образования следует предоставить такой, более чем привилегированный статус в общенациональной российской системе образования. Учитывая, что в реальности идет упорная борьба за то, чтобы чиновники на всех уровнях государственного управления (федеральном и региональном) хотя бы не мешали естественному развитию взаимодействия светской школы и образовательной системы Русской Православной Церкви (проблемы государственной аккредитации православных негосударственных школ и вузов в части реализации государственных образовательных стандартов, обеспечения нормальных условий для их работы, проблемы развития практики изучения православной культуры в светской школе и др.), утопией представляется ситуация, когда Русской Православной Церкви будут созданы столь «особые условия», предоставлен такой режим «наибольшего благоприятствования». Это возможно только в результате упорных и последовательных действий по реорганизации всей правовой системы в стране и государственно-конфессиональных отношений от современной хаотической и во многом неправовой модели отношений между государством и религиозными объединениями к модели «конфессий, пользующихся преимуществами», которая реализуется во многих европейских государствах.

 

2. Анализ обоснованности предложений об изменении законодательства и проектов документов, представленных О.А. Чернегой на заседании межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации 19.09.2005

На заседании указанной рабочей группы 19.09.2005 О.А. Чернега представила собственные предложения по внесению дополнений в Закон РФ «Об образовании», в Федеральный закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании», в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и в Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе», а также представила разработанные ею проект Приказа Минобрнауки РФ «Об утверждении Положения о порядке признания и установления эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования» и Проект Соглашения о признании и установлении установление эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданные учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви.

Эти предложения явились попыткой обеспечить юридические механизмы решения обсуждаемой проблемы при условии отказа от пути государственной аккредитации образования в духовных школах на основе реализации ими государственных образовательных стандартов. Анализ указанных предложений позволяет оценить их как подготовленные на крайне низком юридическом уровне.

 

2.1. Анализ предложений О.А. Чернеги о внесении изменений и дополнений в законодательство Российской Федерации

Предложенная О.А. Чернегой в Закон РФ «Об образовании» новая статья 27.1 открывает путь к автоматическому признанию и установлению эквивалентности (нострификации) дипломов, выдаваемых любым имеющим лицензию на право ведения образовательной деятельности учреждениям профессионального религиозного образования:

«1. Российская Федерация признает и устанавливает эквивалентность документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданные учреждениями профессионального религиозного образования, имеющими лицензии на право ведения образовательной деятельности.

2. Признание документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования, означает согласие органов государственной власти на наличие законной силы данных документов на территории Российской Федерации.

3. Установление эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования, означает предоставление соответствующими органами государственной власти обладателям указанных документов тех же академических и (или) профессиональных прав, что и обладателям документов Российской Федерации государственного образца о высшем и послевузовском профессиональном образовании и об ученых званиях.

4. Признание и установление эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования, не освобождают обладателей указанных документов от соблюдения общих требований приема в образовательные учреждения или на работу , которые установлены соответствующими положениями,

5. Признание документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования, осуществляется Правительством Российской Федерации на основе соответствующих соглашений с централизованными религиозными организациями. Данные соглашения устанавливают эквивалентность документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования.

6. Признание и установление эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования, подтверждаются свидетельствами, выдаваемыми федеральным органом управления образованием.»

В отношении опасности предложений О.А. Чернеги для государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений и авторитета в этих отношениях Русской Православной Церкви уже сказано выше.

Об ущербности такого подхода, когда О.А. Чернега требует от государства признания дипломов, выдаваемых всеми и любыми учреждениями профессионального религиозного образования, имеющими лицензии на право ведения образовательной деятельности, так же сказано выше.

И здесь нисколько не поможет предлагаемый О.А. Чернегой пункт 5 предложенной ею статьи 27.1 для включения в Закон Российской Федерации «Об образовании» о том, что такая возможность будет предоставляться только для централизованных религиозных организаций. Сегодня зарегистрировано большое количество таких организаций. Что же касается нормы о том, что такая возможность распространяется только на те религиозные организации, которые заключили соглашение с Правительством Российской Федерации, то и это не может явиться ограничителем в практике заключения аналогичных соглашений. Мы живем в правовом государстве, где деятельность государственного органа власти регулируется, прежде всего, законом. Это только будет побуждать деструктивные религиозные секты требовать заключения с ними аналогичных соглашений (поскольку иных путей реализации данных предлагаемых О.А. Чернегой правовых норм просто не будет), а в противном случае они обжалуют отказы через суд. Правительство Российской Федерации будет поставлено перед необходимостью либо дать всем этим религиозным организациям возможность фактически беспрепятственно выдавать дипломы, эквивалентные дипломам государственного образца, либо вести бесконечные судебные тяжбы с десятками религиозных организаций.

Установить эквивалентность документов об образовании на практике можно только путем установления эквивалентности содержания образования (в большей или меньшей мере, степени). Каким образом Российская Федерация признает и установит эквивалентность документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданные учреждениями профессионального религиозного образования, имеющими только лицензии на право ведения образовательной деятельности, не вникая в содержание реализуемого в них образования, – совершенно не ясно. Попытка решения этого вопроса усматривается в предложенном О.А. Чернегой проекте Приказа Минобрнауки РФ «Об утверждении Положения о порядке признания и установления эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования»

Пункт 2 предлагаемого О.А. Чернегой проекта Приказа гласит:

«В приложении к документу о высшем и послевузовском профессиональном образовании, выданному учреждением профессионального религиозного образования, должны быть указаны:

перечень изученных выпускником предметов;

количество часов, предусмотренных для их изучения

полученные оценки (с описанием системы оценок)».

Проект Приказа, по сути, не устанавливает никакого правового порядка, который бы конкретизировал и прояснил предлагаемые О.А. Чернегой нормы. Государству предлагается полностью удовлетвориться исключительно лишь внешними формальными признаками для оценки качества образования. А если все это не соответствует действительности? И что, собственно, будет показано как «перечень изученных выпускником предметов», если отказаться от установления эквивалентности уровня и качества образования в конкретном учебном заведении государственным образовательным стандартам? Можно себе представить, какие «предметы» и «описания системы оценок» будут представлены деструктивными сектами, оккультно-религиозными организациями, различными организациями «целителей», которые зарегистрируются как религиозные организации, типа секты Г. Грабового, который «оживляет» умерших людей.

Много говорится о правах учащихся духовных школ. Но не нужно забывать, что государственный контроль качества образования – это тоже форма защиты и гарантии прав граждан на получение образования на необходимом, должном уровне, гарантии защиты от обмана.

Но самое главное, что попытки О.А. Чернеги сформулировать в проекте приказа хоть какие-то требования к уровню и качеству образования, противоречат ее основному тезису и соответствующим ее же предложениям об изменении федерального законодательства. Пункт 1 предлагаемой ею статьи устанавливает:

«1. Российская Федерация признает и устанавливает эквивалентность документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданные учреждениями профессионального религиозного образования, имеющими лицензии на право ведения образовательной деятельности».

Но, как было указано выше, при лицензировании «Содержание, организация и методики образовательного процесса предметом экспертизы не являются» (п. 9 ст. 33 «Порядок создания и регламентации деятельности образовательного учреждения»).

На каком же основании в предлагаемом ею подзаконном нормативно-правовом акте – приказе Минобрнауки появляются какие-то требования к содержанию образования?

Предлагаемая О.А. Чернегой для включения в Закон РФ «Об образовании» статья 27.1 (см. выше) полностью, буквально в том же виде и с тем же названием предлагается и для включения в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» в качестве статьи 23.1. «Признание и установление эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования». «Клонирование» одних и тех же норм в различных законах является нарушением правил законотворческой техники.

Если же речь идет об альтернативном внесении этих норм, то вопросы признания и установления эквивалентности дипломов являются предметом регулирования Закона РФ «Об образовании», но никак не Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях».

 

2.2. Разработанный и представленный О.А. Чернегой проект Соглашения о признании и установлении установление эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданные учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви

Закрепленная в преамбуле соглашения цель: «стремясь к обеспечению трудоустройства лиц, окончивших учреждения профессионального религиозного образования, на недискриминационной основе» – поставлена некорректно, поскольку речь идет не о непосредственном трудоустройстве конкретных или всех выпускников учреждений профессионального религиозного образования, а о правовой возможности получения ими диплома государственного образца или диплома, признаваемого государством в качестве эквивалентного диплому государственного образца.

Некорректна лексика проекта соглашения: «на антидискриминационной основе». Если речь идет о том, что взаимоотношения строятся «на основе равенства граждан перед законом», то так и следует писать.

Суть проекта соглашения в представленном виде – то же самое автоматическое признание государством всех и любых выдаваемых всеми имеющими лицензии на право ведения образовательной деятельности учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви дипломов о высшем и послевузовском профессиональном образовании и документов об ученой степени и ученом звании.

Государство не вправе и не сможет автоматически признать все дипломы пакетно. Любая процедура нострификации – это установление соответствия. Но автоматическое пакетное признание на будущее всех дипломов для всех учреждений профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви невозможно. Даже если и провести посредством утверждения таким соглашением некой таблицы эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданных учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви, с государственными документами, все равно содержание, уровень и качество образования в различных образовательных учреждениях различны, и они должны будут контролироваться государством путем периодической аттестации и какого-то аналога аккредитации.

Даже составление такой упомянутой О.А. Чернегой таблицы сегодня в силу ряда объективных причин практически невозможно без определенного корректирования некоторых формальных параметров образовательного процесса в духовных школах. Так, сегодня существует несоответствие между системой ученых степеней в Русской Православной Церкви (в порядке возрастания уровня: кандидат богословия, магистр богословия, доктор богословия) и государственной системой ученых степеней. Как будет автоматически проводиться соответствие, думается, непонятно и самой О.А. Чернеге. Но над этим она, похоже, не задумывается, а  когда явно нереализуемый  вариант будет закономерно и совершенно ожидаемо отвергнут, О.А. Чернеге останется только сетовать на «антицерковные силы», хотя дело здесь совсем не в них.

Путаница в предложениях О.А. Чернеги имеется даже на уровне субъектов общения с органами управления образованием со стороны Церкви. Указывается, что документы «в федеральный орган управления образованием» представляют как сами епархии непосредственно, так и Русская Православная Церковь.

Но проект соглашения идет еще дальше, выходя за рамки заявленного предмета. Так, пункт 1.2 проекта соглашения гласит: «Органы государственной власти признают действительность результатов аттестаций научных и научно-педагогических кадров, проведенных учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви».

То есть государству предлагается автоматически признавать любые действия внутриконфессиональных учреждений, априори соглашаясь с полной их правомерностью, полным соответствием существующим в государстве требованиям. При этом О.А. Чернега еще и «отменяет» понятие аттестации образовательного учреждения, по крайней мере, требует от государства признать его другую трактовку, не соответствующую общепринятым подходам.

По действующему законодательству, аттестация научных и научно-педагогических кадров в образовательном учреждении не может осуществляться самим учреждением, но «проводится по его заявлению государственной аттестационной службой с привлечением ведущих образовательных учреждений, общественности. Аттестация проводится один раз в пять лет, если иное не предусмотрено законом. Затраты на проведение аттестации оплачиваются образовательным учреждением» (п. 19 статьи 33 Закона РФ «Об образовании»).

Можно говорить о признании органами государственной власти действительности результатов аттестаций научных и научно-педагогических кадров в учреждениях профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви», но никак не о признании действительности результатов аттестаций научных и научно-педагогических кадров, проведенных самими учреждениями.

Предлагаемое О.А. Чернегой единственное условие для нострификации дипломов – наличие лицензии на право ведения образовательной деятельности представляется совершенно недостаточным для такой нострификации. Существуют различные типы образования, разные образовательные программы. Из предложений О.А. Чернеги не ясно, сможет ли учреждение, имеющее лишь лицензию на дополнительное профессиональное образование, выдавать при этом дипломы о высшем профессиональном образовании (бакалавр, специалист, магистр), которые будет обязано признавать государство. И как провести соответствие лицензии, специально разработанной Министерством образования и науки для религиозных организаций, и лицензий на право ведение образовательной деятельности, выдаваемых на общих основаниях, тем более, учитывая наличия различных видов такой лицензии? Все эти вопросы не учитываются, и потому вообще не ясно, какая именно лицензия имеется в виду.

Пойти по пути признания государством (на основе установления соответствия содержания образования) дипломов духовных школ, в принципе, теоретически в перспективе возможно. Но для этого необходима очень скрупулезная предварительная проработка этого вопроса, поиск удачных и грамотных формулировок и путей решения возникающих по ходу дела проблем. Этого в рассматриваемых предложениях О.А. Чернеги не содержится. В то же время налицо ущерб от отказа рассматривать уже достаточно проработанные и не противоречащие действующему законодательству возможности.

 

3. Анализ содержания и профессионального уровня обсуждения на заседании межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации 7 сентября 2005 г.

В контексте изучения аргументации О.А. Чернеги и последствий ее заявлений для обеспечения интересов Русской Православной Церкви важен анализ содержания и профессионального уровня обсуждения рассматриваемых вопросов на заседаниях межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации 07.09.2005 и 19.09.2005.

Анализ содержания и результатов этого обсуждения по Протоколу от 07.09.2005 и отзывам присутствовавших на заседаниях 07.09.2005 и 19.09.2005 лиц приводит к определенному выводу, что О.А. Чернега своими заявлениями способствовала запутыванию вопроса и, фактически, завела обсуждение в тупик. При этом, даже те чиновники, которые не известны своим стремлением эффективно решать вопросы государственно-конфессиональных отношений в интересах Церкви, были вынуждены дезавуировать или опровергать заявления О.А. Чернеги, выступая как бы в интересах Церкви, совершенно не изменяя при этом своей принципиальной позиции, поскольку предложения О.А. Чернеги заведомо практически нереализуемы, и их можно бесконечно «обсуждать», «анализировать» и т.п., не продвигаясь в практическом решении вопроса.

Подтвердим этот вывод анализом протокола заседания межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации от 7 сентября 2005 г.:

«II. Обсуждение вопроса возможности подготовки специалистов на основе государственных образовательных стандартов в учреждениях профессионального религиозного образования

(А.В.Журавский, А.Е.Себенцов, Т.Э.Петрова, С.М.Калабин, о.В.Шмалий)

А.В.Журавский напомнил, что в соответствии с рекомендацией Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Российской Федерации, заседание которого состоялось 1 июня 2005 года, Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации и Минобрнауки России рекомендовано «рассмотреть предложения религиозных организаций в отношении возможности подготовки специалистов на основе государственных образовательных стандартов в учреждениях профессионального религиозного образования и внести согласованные предложения по данному вопросу до 15 октября 2005 года». На Совете этот вопрос был поднят председателем Совета муфтиев России Р.Гайнутдином, но вопрос этот актуален не только для мусульман, но и для православных и других конфессий. Одновременно в своем решении Рабочей группе следует учитывать Болонское соглашение, которое уже подписано Россией, и международный аспект вопроса, поскольку обеспечения прав граждан на образование вне зависимости от религиозной принадлежности является международно признанной нормой, подтвержденной и решениями Европарламента по вопросам свободы воспитания.

Т.Э.Петрова, просмотрев предложенный А.Е.Себенцовым анализ аргументов относительно аккредитации духовных учебных заведений для ведения обучения по государственным образовательным стандартам и для выдачи документов об образовании государственного образца, отметила, что считает их недостаточными для признания за образовательными учреждениями, имеющими статус религиозных организаций, права аккредитации. Вопрос – что аккредитовать, духовные учебные заведения очевидно ни по часам, ни по предметам не смогут соответствовать государственным образовательным стандартам.

А.В.Журавский напомнил, что вопрос поставлен о самой юридической возможности подготовки специалистов на основе государственных образовательных стандартов в учреждениях профессионального религиозного образования.

Т.Э.Петрова и С.М.Калабин подтвердили позицию Минобрнауки России и Рособрнадзора, что религиозные организации могут аккредитоваться в том только случае, если изменят организационно-правовой статус с религиозных организаций на негосударственные образовательные учреждения. А.В.Журавский привел выписки ст.11 и ст.11-1 ФЗ «Об образовании» и ст.2, п.3-4 ФЗ «О некоммерческих организациях», которые косвенно говорят о возможности аккредитации религиозных учебных заведений.

Т.Э.Петрова и С.М.Калабин отметили, что аккредитация религиозных учебных заведений будет противоречить ФЗ «О Государственном гербе Российской Федерации».

А.Е.Себенцов заметил, что прямых запретов на аккредитацию религиозных учебных заведений в федеральном законодательстве нет, а ФЗ «О Государственном гербе Российской Федерации» был принят после ФЗ «Об образовании», поэтому последний закон должен быть приведен в соответствии с первым. Тезис о передаче государственных полномочий религиозной организации при использовании гербовой печати духовным учебным заведением является некорректным, поскольку, во-первых, нет необходимости в использовании гербовой печати при выдаче документа государственного образца (на бланке и так содержится госсимволика), а, во-вторых, государственной полномочие по образованию государственной аттестационной комиссии реализуется государственным вузом, а для негосударственных –органом по образованию. О.Владимир Шмалий поддержал позицию А.Е.Себенцова и А.В.Журавского в вопросе возможности аккредитации религиозных образовательных учреждений.

После обмена мнениями А.В.Журавский предложил более глубоко изучить аргументы сторон и на следующем заседании вернуться к этому вопросу».

Обратим внимание на манипулирование понятиями в аргументации противников положительного решения вопроса: правильная формулировка поручения и обсуждаемого вопроса в целом: «о возможности подготовки специалистов на основе государственных образовательных стандартов в учреждениях профессионального религиозного образования» подменяется на другую: «признание за образовательными учреждениями, имеющими статус религиозных организаций, права аккредитации» (Т.Э. Петрова).

Из протокола видно, что негативная позиция Минобрнауки (Т.Э. Петрова, С.М. Калабин) по данному вопросу обсуждения на рабочей группе оспаривается, ставится под сомнение чиновниками (А.Е. Себенцов, А.В. Журавский); О.А.Чернега в обсуждении не участвует. И это закономерно, поскольку далее она делает процитированное в начале заключения заявление, полностью солидаризируясь с негативной и не правовой позицией представителей Минобрнауки.

«III. О заключении Соглашения между Правительством Российской Федерации и Русской Православной Церковью о признании и установлении эквивалентности документов о высшем и послевузовском профессиональном образовании, ученой степени и ученом звании, выданные учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви

(О.А.Чернега, Т.Э.Петрова, А.В.Журавский, Калабин С.М., А.Е.Себенцов, о.В.Шмалий, о.В.Чаплин, Г.Ю.Хабибуллина)

О.А.Чернега выступила с заявлением…

Т.Э.Петрова высказал мнение, что предложение О.А.Чернеги следует признать конструктивным. Вместе с тем, документ о соответствии все равно требует соответствия преподаваемых в духовных учебных заведениях дисциплин государственным образовательным стандартам.

С.М.Калабин отметил, что даже нострификация не устраняет необходимости государства контролировать уровень образования в тех учебных заведениях, выпускники которых хотят получить документ о соответствии своего диплома дипломам государственного образца.

А.Е.Себенцов предложил сконцентрировать усилия рабочей группы на изучении уже подготовленных предложений по возможности аккредитации религиозных образовательных учреждений по государственным образовательным стандартам.

О.Владимир Шмалий пояснил, что с учетом обнаружившихся сложностей пути нострификации должны быть оставлены обе возможности для современных православных духовных учебных заведений: и путь аккредитации по государственному образовательному стандарту «Теология», и путь нострификации.

О.Всеволод Чаплин отметил, что необходимо взвешенно оценить возможности двух вариантов решения проблемы.

Г.Ю.Хабибуллина отметила, что проблемы исламского образования гораздо сложней, чем православного: нет системы исламского образования и внутренних стандартов. Поэтому предпочтительнее именно вариант предоставления возможности исламским учебным заведениям возможности лицензирования и аккредитации по государственным образовательным стандартам.

Как видно из протокола, Т.Э. Петрова признает предложение О.А. Чернеги «конструктивным», одновременно тут же дезавуируя его: «документ о соответствии все равно требует соответствия преподаваемых в духовных учебных заведениях дисциплин государственным образовательным стандартам». Так в чем же здесь конструктивность? Вероятно, в эффектности отказа от официальной церковной позиции, который демонстрирует О.А. Чернега, что весьма удовлетворяет Т.Э. Петрову. Соответственно, и представитель Рособрнадзора С.М. Калабин подчеркивает, что и «нострификация не устраняет необходимости государства контролировать уровень образования в тех учебных заведениях, выпускники которых хотят получить документ о соответствии своего диплома дипломам государственного образца».

Далее А.Е. Себенцов предлагает вернуться к изучению уже подготовленных предложений по возможности аккредитации религиозных образовательных учреждений по государственным образовательным стандартам, что, собственно, и содержалось в рекомендации Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Российской Федерации. Но конструктивное обсуждение заведено в тупик.

В результате, в заключительной части протокола «IV. О созыве очередного заседания межведомственной рабочей группы по религиозному образованию (А.В. Журавский, А.Е. Себенцов)» принимается решение и далее изучать как ранее представленные документы, так и документы, подготовленные О.А. Чернегой. В таком режиме «вечного обсуждения», игнорируя заключения и оценки о реальных возможностях решения проблемы (в протоколе даже не упомянуто обсуждение полученных рабочей группой отзывов ведущих учреждений и организаций в данной области, их сопоставление, оценки членами рабочей группы), заведомо невозможно прийти  к какому-либо конструктивному результату.

Таким образом, практически все обсуждение на заседании указанной рабочей группы 7.09.2005 приняло неконструктивный характер, когда большая часть действующих лиц делала заявления, совершенно оторванные от реальной ситуации, не основанные на законодательстве Российской Федерации и явно искажающие его действительный смысл, а другая позиция, поддержанная авторитетными организациями и специалистами, вообще не была представлена. Как представитель Русской Православной Церкви О.А. Чернега не только не озвучивала эту позицию и не ссылалась на нее, а, напротив, выступила с позицией, которую даже чиновники оспаривали как неперспективную и неправовую и предлагали вернуться к обсуждению вопроса в той формулировке, как он был поставлен в рекомендации Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Российской Федерации.

Целесообразно вкратце, хотя бы на наиболее ярких примерах, показать ложность аргументации, прозвучавшей на указанном заседании.

В Протоколе заседания говорится: «Т.Э.Петрова, просмотрев предложенный А.Е.Себенцовым анализ аргументов относительно аккредитации духовных учебных заведений для ведения обучения по государственным образовательным стандартам и для выдачи документов об образовании государственного образца, отметила, что считает их недостаточными для признания за образовательными учреждениями, имеющими статус религиозных организаций, права аккредитации. Вопрос – что аккредитовать, духовные учебные заведения очевидно ни по часам, ни по предметам не смогут соответствовать государственным образовательным стандартам».

Образовательные учреждения или имеют право на государственную аккредитацию или не имеют такого права, они или выполняют все необходимые, установленные законодательством требования для получения государственной аккредитации, или не выполняют такие требования и, как следствие, не получают государственную аккредитацию. Никакой процедуры предварительного «признания за образовательными учреждениями права аккредитации» не существует.

Т.Э. Петрова здесь намеренно вводит членов рабочей группы в заблуждение, подменяя вопрос, могут ли учреждения профессионального религиозного образования в перспективе реализовать образование на основе государственных образовательных стандартов, на совершенно иной вопрос, могут ли они сделать это прямо сейчас. А это не имеет к предмету обсуждения никакого отношения. Обсуждается принципиальная правовая возможность государственной аккредитации учреждений профессионального религиозного образования в части реализации ими государственных образовательных стандартов. А соответствие образования в конкретном образовательном учреждении требованиям государственного стандарта высшего профессионального образования по содержанию, уровню и качеству образования – это предмет рассмотрения органом, управомоченным на проведение государственной аккредитации образовательных учреждений. В данном случае Т.Э. Петрова подменяет вопросы правового регулирования на вопросы правоприменения, то есть вопросы регламентированной законодательством властной деятельности компетентных государственных органов по реализации норм законодательства применительно к индивидуальному случаю и конкретному субъекту права. А это совершенно неправильно.

Следует также отметить, что Т.Э. Петрова делает ни на чем не основанный вывод о том, что «духовные учебные заведения ни по часам, ни по предметам не смогут соответствовать государственным образовательным стандартам», не подкрепляя его никакими доказательствами. Совершенно очевидно, что Т.Э. Петрова не проводила работу по изучению учебной программы всех существующих в России учреждений профессионального религиозного образования или хотя бы значительной части таковых.

Этот вывод об отсутствии в Минобрнауки информации о содержании образования в духовных школах и даже об их количестве в стране косвенно подтверждается недавним письмом директора Департамента государственной политики в сфере образования Министерства образования и науки Российской Федерации И.И. Калины № 03-1595 от 05.09.2005, которым была запрошена у органов управления образованием субъектов Российской Федерации информация о существующей сети конфессиональных учебных заведений, в том числе высшего профессионального образования.

Правовая возможность государственной аккредитации учреждений профессионального религиозного образования в части реализации ими государственных образовательных стандартов обусловлена законодательством Российской Федерации, а не субъективным мнением Т.Э. Петровой, не являющейся в правовых вопросах специалистом, и не «предложенным А.Е.Себенцовым анализом аргументов».

Далее в Протоколе говорится: «Т.Э.Петрова и С.М.Калабин подтвердили позицию Минобрнауки России и Рособрнадзора, что религиозные организации могут аккредитоваться в том только случае, если изменят организационно-правовой статус с религиозных организаций на негосударственные образовательные учреждения».

В действительности, это утверждение не основано на законодательстве Российской Федерации и является его ложным субъективным толкованием, обусловленным непрофессионализмом делающих такие заявления чиновников[6].

«Т.Э.Петрова и С.М.Калабин отметили, что аккредитация религиозных учебных заведений будет противоречить ФЗ “О Государственном гербе Российской Федерации”».

Попытки доказать точку зрения о невозможности государственной аккредитации негосударственных образовательных учреждений профессионального религиозного образования через указание на невозможность использования негосударственным образовательным учреждением, зарегистрированным в форме религиозной организации, печати с изображением Государственного герба Российской Федерации, являются необоснованными и совершенно надуманными. Федеральный конституционный закон «О Государственном гербе Российской Федерации» от 25 декабря 2000 г. № 2-ФКЗ (с послед. измен. и дополн.) не имеет к обсуждаемому вопросу отношения[7].

На необоснованные заявления Т.Э. Петровой откликается А.Е. Себенцов: «А.Е.Себенцов заметил, что прямых запретов на аккредитацию религиозных учебных заведений в федеральном законодательстве нет, а ФЗ “О Государственном гербе Российской Федерации” был принят после ФЗ “Об образовании”, поэтому последний закон должен быть приведен в соответствии с первым. Тезис о передаче государственных полномочий религиозной организации при использовании гербовой печати духовным учебным заведением является некорректным, поскольку, во-первых, нет необходимости в использовании гербовой печати при выдаче документа государственного образца (на бланке и так содержится госсимволика), а, во-вторых, государственной полномочие по образованию государственной аттестационной комиссии реализуется государственным вузом, а для негосударственных – органом по образованию».

Как можно привести федеральный конституционный закон «в соответствие» с федеральным законом, когда первый по статусу выше федерального закона, очевидно, известно лишь А.Е. Себенцову. Если же в данном случае в Протоколе неточно воспроизведены его слова, и речь идет о приведении Закона РФ «Об образовании» «в соответствие» с Федеральным конституционным законом «О Государственном гербе Российской Федерации», то вновь не ясно, что, с чем и для чего нужно приводить в соответствие.

Неуместны также рассуждения А.Е. Себенцова о государственных аттестационных комиссиях. Постоянный уход в несущественные частности является одним из способов блокирования позитивного решения обсуждаемого вопроса.

Характерно, что Т.Э. Петрова, категорически противясь положительному решению вопроса о государственной аккредитации учреждений профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви, выдумывая все новые и новые мнимые причины невозможности такой аккредитации, приложила значительные усилия для реализации так называемого «комплекса мер по оказанию организационной, материальной и методической помощи в развитии сферы религиозного образования, прежде всего мусульманского», разработанного Министерством образования и науки (письмо директора Департамента государственной политики в сфере образования Министерства образования и науки Российской Федерации И.И. Калины от 02.11.2004). Выражение «прежде всего» в данном случае не следует воспринимать, поскольку речь в действительности идет именно о содействии государства развитию исключительно мусульманского образования, причем по большей части именно в понимании нескольких госчиновников, в частности упомянутого И.И. Калины.

Подобное дискриминационное отношение к Русской Православной Церкви стало своего рода визитной карточкой Министерства образования и науки с 2004 г.

Но даже на общем фоне споров людей, по большей части малокомпетентных в данной проблематике, заявление О.А. Чернеги о том, что Московская Патриархия согласна с толкованием Минобрнауки России, что «государственная аккредитация духовных учебных заведений нарушает принцип отделения церкви от государства», а обучение по гостандарту «Теология» «требует корректировки программ обучения в духовных учебных заведениях, желающих сохранить свою самобытность», было большой неожиданностью, поскольку явилось, по существу, дезавуированием целого ряда выступлений руководства и официальных документов Русской Православной Церкви.

Что касается теологии, то о необоснованности этих оценок уже было сказано в первой части заключения. А что касается обязательной корректировки программ, то, с одной стороны, все равно такая корректировка в последние годы в духовных школах велась, а с другой стороны – вполне возможно добиваться утверждения новых государственных образовательных стандартов по специальностям, связанным с церковной историей и культурой. Вполне возможна и корректировка государственных стандартов по теологии (даже принятие новых редакций стандартов следующего поколения), если существующие редакции этих стандартов в чем-то перестали устраивать Русскую Православную Церковь.

Из Протокола видно, что безответственные заявления О.А. Чернеги дестабилизируют деятельность рабочей группы. После каждого ее заявления возникает всплеск неконструктивных обсуждений.

Даже люди, которые по должности и не должны отстаивать частные интересы Русской Православной Церкви, вынуждены демпфировать заявления юриста Московской Патриархии Русской Православной Церкви О.А. Чернеги: «А.В.Журавский, отметив, что вопрос о нострификации уже обсуждался и прежде, но встретил на пути реализации множество проблем. Вместе с тем, поскольку этот вопрос был поставлен, то было предложено направить в адрес Комиссии официальное мнение Московской Патриархии. А.Е.Себенцов напомнил, что на Комиссии и рабочей группе нострификация обсуждалась и была признана сложным процессом, не решающим комплекса проблем, связанных с реализацией верующими своих прав в сфере религиозного образования».

Что касается слов А.В. Журавского о том, что вопрос о нострификации уже обсуждался прежде, то здесь, очевидно, имеется в виду пункт III.5.3 представленного А.В. Журавским в сентябре 2004 г. безграмотного авторского проекта Концепции образовательных реформ Русской Православной Церкви, где говорилось: «Среди наиболее вероятных возможностей достижения государственного признания является опосредованная (через предварительное признание церковных дипломов зарубежными образовательными учреждениями) нострификация (установление эквивалентности) дипломов религиозных учебных заведений дипломам, выдаваемым теологическими кафедрами и факультетами, а также нострификация церковных ученых степеней». Суть идеи А.В. Журавского тогда состояла в том, чтобы организовать признание церковных дипломов в каком-либо зарубежном авторитетном университете. Такие утопические проекты основаны исключительно на оторванных от реальности фантазиях их авторов, некомпетентных в данной тематике.

Но  вследствие того, что такое проекты предлагаются Русской Православной Церкви как якобы юридически обоснованные и гарантированные поддержкой конкретных госчиновников, они наносят ущерб интересам Русской Православной Церкви, уводя решение проблемы в тупиковые направления, отнимая (блокируя, завязав на себя) потенциал людских и финансовых ресурсов и время от эффективного решения существующих проблем. Из того, что какое бы то ни было зарубежное образовательное учреждение признает в целом или несколькими пакетами церковные дипломы каких-то православных духовных школ (не всех же, существующих в России!?), совершенно не следует, что это будет иметь правовое значение для признания таковых дипломов в России. Да и даже с моральной точки зрения такие идеи являются результатом «колониального сознания». Неужели Российское государство и Русская Православная Церковь не могут решать проблемы без американского или немецкого университета?

К сожалению, дестабилизация, которую создает своими безответственными заявлениями О.А. Чернега, ложится на благоприятную почву. Уровень нетерпимости к Русской Православной Церкви в среде госчиновников и без того сегодня очень высок. Ситуация усугубляется и крайне низким уровнем профессиональной компетентности большинства дискутирующих по данному вопросу. Отсюда – тот вал подмен и прямой лжи в дискуссии о сотрудничестве Русской Православной Церкви и государства в сфере образования в заявлениях противников такого сотрудничества. Столкновение идеологий, мировоззрений приводит к тому, что в этой дискуссии зачастую сознательно применяются подмены как эффективный способ заблокировать правомерное сотрудничество Русской Православной Церкви и государства без явного проявления реальной мотивации, связанной с нетерпимостью к Русской Православной Церкви. Именно поэтому Т.Э. Петрова с нескрываемой радостью воспринимает безответственные заявления О.А. Чернеги, подкрепляющие неправовую позицию Минобрнауки по указанному вопросу, называя их конструктивными: «Т.Э.Петрова высказала мнение, что предложение О.А.Чернеги следует признать конструктивным». Очевидно, что отстаивая интересы Русской Православной Церкви так, чтобы при этом получать одобрение чиновников, которые целенаправленно сориентированы на блокирование развития сотрудничества государства и Церкви в области образования (в частности, Минобрнауки фактически парализована деятельность созданного ранее Координационного совета по взаимодействию Министерства образования Российской Федерации и Московской Патриархии Русской Православной Церкви), невозможно достичь никакого реального продвижения в данной области.  

 

Выводы

1. Своими безответственными  заявлениями и подготовленными на крайне низком уровне проектами юридических документов О.А. Чернега подрывает авторитет Русской Православной Церкви, наносит ей существенный ущерб.

2. Предложения об изменении законодательства и проекты документов, представленные О.А. Чернегой на заседании межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации 19.09.2005, подготовлены юридически безграмотно и дискредитируют саму идею решения вопроса о признании и установлении государством эквивалентности дипломов, выдаваемых учреждениями профессионального религиозного образования Русской Православной Церкви.

3. Анализ содержания и результатов обсуждения вопроса о возможности подготовки специалистов на основе государственных образовательных стандартов в учреждениях профессионального религиозного образования (духовных школах) на заседаниях межведомственной рабочей группы по религиозному образованию Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации 7 и 19 сентября 2005 г. позволяет сделать вывод о полной неконструктивности деятельности указанной рабочей группы.

 

Доктор юридических наук Понкин И.В.