Большинство подобных публикаций вводило читателей в заблуждение, преподнося и комментируя указанное письмо Министерства образования Российской Федерации как введение «сверху» нового общеобязательного предмета, по сути представляющего, якобы, «Закон Божий», хотя ничего подобного в указанном письме не содержалось. Более того, в ряде СМИ ставилось под сомнение само право российских граждан изучать основы своей традиционной религиозной культуры в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. О недобросовестном и неконструктивном отношении некоторых журналистов свидетельствует и почти полное молчание СМИ по поводу письма Министерства образования Российской Федерации органам управления образованием субъектов Российской Федерации от 13.02.2003 № 01-51-013ин, в котором содержались дополнительные разъяснения к письму Министерства образования Российской Федерации от 22.10.2002 № 14-52-876ин/16 и был уточнен порядок реализации учебного курса «Православная культура».

На самом деле, цель указанного письма Министерства образования Российской Федерации была в том, чтобы способствовать упорядочению содержания уже преподаваемых в школах в различных субъектах Российской Федерации учебных предметов, основным содержанием которых являются знания о православной культуре. Будь то всего лишь дополнительные занятия  по различным аспектам  православной культуры в течение годового курса истории (например, рассказы по истории Русской Православной Церкви, ее выдающихся представителях), литературы (углубленное изучение произведений древнерусской словесности желающими этого детьми в дополнение к тем, которые включены в основную учебную программу, изучение по выбору курса церковнославянского языка и т.п.) или преподавание отдельного учебного предмета «Православная культура» («Основы православной культуры», «Основы духовной культуры», «Традиционная русская духовная культура», «Основы Православия» и т.п.), реализуемого как факультативный предмет вне сетки часов либо как предмет школьного или регионального (национально-регионального) компонентов общеобразовательной программы из числа курсов и предметов по выбору – строго на основе добровольного выбора, а также уважения и соблюдения свободы совести учащихся и их родителей (законных представителей).

Показательно, что критика в адрес Министерства образования была основана не на какой-либо серьезной и квалифицированной правовой или научно-педагогической аргументации, а исключительно на введении в заблуждение, искажениях и эмоциональном комментировании этих искажений. Практически все критики ограничивались лишь высказыванием голословных обвинений, никак их не аргументируя, или же аргументация была весьма надуманной, характеризовалась  отсутствием правдивости и ясности изложения ситуации.

Один из противников преподавания православной культуры А. Адамский заявлял: «После того как осенью прошлого года Министерство образования спровоцировало волну религиозной экспансии в школы, общественность выступила резко против»[1].

Правда, однако, состоит в том, что никаких протестов общественности не было. Была кампания в СМИ, развернутая тремя десятками людей (частично консолидированных в несколько объединений), изучение публикаций которых ясно свидетельствует об их ненависти и нетерпимости (в той или иной мере) к православному христианству и основанной именно на этом их мотивации к выступлениям против возможности получения школьниками знаний о православной религиозной культуре в государственных и муниципальных образовательных учреждениях даже на основе добровольности выбора.

Утверждения о том, что письмо Министерства образования Российской Федерации органам управления образованием субъектов Российской Федерации от 22.10.2002 № 14-52-876ин/16, сопроводившее материал, предназначенный для оказания методической помощи работникам органов управления образованием, руководителям образовательных учреждений, методических центров, разработчикам учебно-методического обеспечения учебных курсов православной культуры, вызвало в обществе скандал, мягко говоря, натянуты. Даже выступление И.М. Хакамады было сделано ею не от имени партии «Союз правых сил» или Государственной Думы Российской Федерации, а от лица самой И.М. Хакамады лично.

Анализ публикаций и сообщений по рассматриваемой проблеме в средствах массовой информации, в том числе – электронных СМИ, показывает, что резко против преподавания учебного предмета «Православная культура» в государственных и муниципальных образовательных учреждениях выступили только несколько государственных служащих, выступления которых были широко распространены, а фактически – разрекламированы некоторыми средствами массовой информации. Кроме того, было несколько десятков авторских публикаций журналистов, посвященных вопросу правомерности, возможности и обеспеченности преподавания православной культуры в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Из этих публикаций часть (в основном в изданиях либеральной направленности) была негативной оценочной направленности, а часть – в поддержку материала  Министерства образования Российской Федерации.

Резко против выступили несколько воинственно-атеистических общественных объединений, отличающихся, судя по их интернет-сайтам, ксенофобской нетерпимостью и ненавистью не только к православному христианству, но и вообще к любой религии.

Неприязнь к православию явилась определяющим мотивом многих противников православного христианства. Радикальные либертаристы принялись открыто паразитировать на ими самими же созданном конфликте.

Доводы критиков религиозно-культурологического образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях отличаются подменой правовых аргументов эмоциями либо необоснованной произвольной интерпретацией норм российского законодательства, извращающей их смысл, а зачастую и содержание.

В их выступлениях говорится о том, что введение «Православной культуры» Министерством образования Российской Федерации «в одночасье отбросило нас на сто лет назад»[2], «превратило Россию в клерикальное государство», «отбросило Россию в мрачное (как вариант – мракобесное) средневековье», используются прочие аргументы неправового, оценочного и, иногда, оскорбительного характера.

Например, что оценочное высказывание «мрачное средневековье» для последователей христианской религии является оскорбительным суждением. Да и для представителей любых других религий так же. Что именно в средневековье является мрачным и мракобесным? Какая история, история какого народа? Русского, арабского, еврейского, французского? Вряд ли идеологизированная позиция может быть обоснованно выдана за позицию объективную.

Свободой слова невозможно оправдать те оскорбления в адрес православных, которые были опубликованы в российской печати или публично сказаны в теле- и радиоэфире в последние годы.

Как когда-то заявил один из членов Верховного суда США Оливер Вендал Холмс, человек не имеет  права кричать «пожар» в битком набитом кинотеатре только потому  что ему так хочется, ибо последствием этого крика может стать  гибель людей, когда все бросятся к выходу, это тогда не свобода  слова, а преступление[3].

Ненависть и нетерпимость к православной культуре, совершенно затмевая разум, толкала либертаристов на заявления, совсем уже странного характера, на приписывание российскому законодательству несуществующих в нем норм.

Так, журналистка Ирина Петровская заявила: «Я-то вообще считаю, что в стране, где телевидение отделено от церкви, а церковь от телевидения, специальных таких проектов, может быть, быть и не должно»[4].

Потрясающе новационные трактовки конституционного принципа! От чего еще отделена Церковь? Хотя надо признать, в общем-то, либертаристка И. Петровская здесь сказала все верно, проговорилась. В России Русская Православная Церковь, действительно, принудительно отделена от телевидения, оккупированного либертаристами, другими религиозными организациями (как, например, «АУМ Синрике» в начале 1990-х), русофобами и ненавистниками христианства.

Явным признаком специально организованной в СМИ кампании является также ее отчетливая дискретность, эта кампания началась столь же внезапно, как и была закончена. Нет оснований оценить общественное обсуждение по этой проблематике как исчерпавшее себя, но кампания широкого обсуждения закончилась в 2003 г., по сей день выливаясь лишь в отдельные рецидивы в виде периодической идеологической обработки посредством нескольких либеральных СМИ.

Никакого реального продолжения, кроме постоянных нападок на Церковь и православную культуру в России как таковую, эта пропагандистская кампания не имела. Она не нашла опоры ни в каких профессиональных комментариях специалистов, экспертизах серьезных ученых, выступлениях известных деятелей науки или культуры, причастных к тематике образования.

Более того, по прошествии нескольких лет даже противники развития отношений государства с Русской Православной Церковью, другими традиционными религиозными организациями в области образования, обосновывающие на средства иностранных фондов запреты на изучение в светской школе религии при участии религиозных организаций, были вынуждены признать значимость и высокое профессиональное качество этого материала – Примерного содержания образования по учебному предмету «Православная культура», отметить его особый вклад в преодоление вульгарно-атеистического наследия коммунистической эпохи: «Предложенный Министерством образования Российской Федерации в октябре 2002 г. проект введения в образовательные программы государственных и муниципальных учебных заведений предмета «Православная культура» является, без сомнения, самым крупным и решительным шагом на пути становления школьного религиозного образования в России со времен революции 1917 г. Трудно пока судить, насколько он в целом оказался удачным, поскольку реализован он был лишь в части российских регионов. Но в создавшейся ситуации это был, вероятно, самый взвешенный из возможных шагов. Если этот проект и не ожидает большое будущее, он во всяком случае заслуживает почетного места в истории отечественной педагогики отнюдь не за необычной пышности шлейф скандалов и обличений, сопровождавших его обсуждение, а за то, что намеченный им путь развития школьного религиозного образования – путь изучения религиозной культуры – был выбран стратегически правильно для нашей страны»[5].

Покажем направления, эпизоды и субъекты обструкции идеи преподавания православной культуры в светской школе, а также дадим правовой и философско-правовой содержательный анализ основной аргументации главных критиков преподавания православной культуры в государственных и муниципальных образовательных учреждениях и обоснованности оценки их позиции как объективной и беспристрастной.